Путь Империи

Но подлинный шок пластуны испытали, когда первые два взвода были выведены к аэродромному полю, где их уже ожидали три громадных аэроплана: «Русский витязь», «Илья Муромец» и его невооружённый «гражданский» собрат «Микула Селянинович», на котором крылатые эмблемы «Русско-Балканских аэролиний» до сих пор не заменили трёхцветными концентрическими кругами Императорского военного воздушного флота.

Первые несколько дней пластуны только тем и занимались, что тренировались в подъёме в аэропланы с оружием и надетыми на спину коробами спасательных приборов и выпрыгивании со всем этим грузом на землю. Когда же весь личный состав сотни научился производить обе эти операции достаточно быстро и с минимальными задержками, на «Микулу Селяниновича» поднялись первые шестнадцать человек для совершения прыжка в небесах. Первым прыгал подполковник Андрей Кольцов, за ним — сам изобретатель прибора Глеб Котельников, третьим — есаул Андрей Шкура. К концу третьего месяца обучения у каждого пластуна, начиная от сотенного командира и кончая последним кашеваром, за спиной было уже по десятку-полтора прыжков из недр завывающего моторами тканево-деревянного аппарата на землю. Действительно, такого в Русской армии, да и нигде в мире, ещё не бывало!

* * *

И вот теперь бойцы Охотницкой Кубанской пластунской сотни особого назначения, прибывшие на грузовиках от самой Стара-Загоры, укрепляли дорогу между Чалтаджой и Гевньели, превращая её полотно во взлётно-посадочную полосу для тяжёлых аэробусов конструкции Игоря Сикорского. Слава богу, что Регент Николай Николаевич делом чести считал господство России и на земле и в воздухе, и ещё полтора года назад на производственной базе Русско-Балтийского вагоностроительного завода было открыто конвейерное производство русских тяжёлых самолётов как для Императорского военного воздушного флота, так и для обеспечения деятельности трансроссийских и трансбалканских воздушных перевозок.

Разумеется, пассажирские билеты на «Микулы Селяниновичи» обходились весьма недёшево, например, перелёт из Петербурга в Киев через Москву обходился аж в двадцать пять целковых, а через Варшаву — в целых двадцать восемь с полтиною, но скорость перемещения не шла в сравнение, да и срочные грузы небольшого веса аэробусами было доставлять гораздо более безопасно и оперативно, нежели поездами или пароходами. Поэтому ежедневные рейсы аэробусов по маршрутам Санкт-Петербург — Москва — Киев — Одесса, Санкт-Петербург — Варшава — Кёнигсберг — Берлин, Санкт-Петербург — Варшава — Киев, Санкт-Петербург — Москва — Нижний Новгород — Оренбург пользовались заслуженной популярностью у состоятельных господ. Совершать полёты в небесах — пусть и на пассажирской скамье, а не за штурвалом небесной машины — стало модным в определённых кругах.

К закату на новенькую полосу стали садиться аэропланы. Первыми, ещё около шестнадцати часов, приземлились два «Альбатроса Др-1», захваченных болгарами на станции Лозенграда ещё в разобранном состоянии вместе с германским конструктором Рентцелем. Заранее приехавшие сюда солдаты русской аэродромной команды быстро откатили к краю полосы и занялись их осмотром и заправкой. Спустя примерно час с севера стали подлетать и приземляться на укреплённую дорогу русские военные «Ильи Муромцы» и Микулы Селяниновичи» «Русско-Балканских аэролиний». Всего до темноты на поле у взлётной полосы выстроились в ряд двенадцать тяжёлых аэробусов — всё, что удалось собрать на юге России и на Балканах.

* * *

«Чуть утро осветило пушки», а также склоны Чалтаджийской гряды, когда длинные тени выдавали позиции турецких стрелков, наблюдателей и артиллеристов, засевших в редутах и других укреплениях, первые группы пластуны ОсНаза по двенадцать человек с оружием и приборами Котельникова за спиной стали грузиться внутрь аэробусов. Спустя десяток минут воздушные корабли один за другим поднялись в воздух, и развернувшись над «аэродромом», направили свой полёт на запад, в сторону линии фронта. Ровно в шесть часов на позициях славян вновь, как вчера и позавчера, грянули орудия, посылая тяжёлые снаряды на головы обороняющихся османов.

Тем временем аэробусы, перевалив горный хребет прямо над турецкими редутами, направлялись по прямой линии в строну шоссе, ведущего на Константинополь. Над городком Хадемкиой «Муромцы» и «Селяниновичи» составили движущийся круг, и из недр каждого аэроплана спиной вперёд стали выпадать кубанцы. Один же «Илья Муромец» начал снижение, явно идя на посадку на поле рядом с городком. Как только он закончил пробег по скошенной стерне, из него выскочили восемь пластунов, таща с собой две пушки Гочкиса, станки для них и упаковки снарядов. Спустя три минуты первое орудие было уже установлено на станке и дало очередь в сторону набегающих от Хадемкиоя турецких аскеров.