Путь героев

Сколько длилось его знакомство с Князем Лесов, тот всегда оставался неизменным — диковинным созданием, не имеющим возраста. Теперь прожитые Драго года вернулись за причитающейся им данью, превратив рабирийца в одряхлевшую тень, пока живое воспоминание о нем былом. Яркие ястребиные глаза помутнели, подернувшись тонкой коркой инея, но, похоже, остроты слуха Драго еще не потерял. Услышав скрип двери и приближающиеся шаги, чуть повернул голову. Низкий бархатистый голос теперь доносился словно бы через множество преград, став внятным шепотом:

— Добро пожаловать в мой дом, Леопард… Только не заставляй меня выслушивать твои долгие извинения. Верю, ты искренне сожалеешь о случившемся, но лучше помолчи, пока я пытаюсь успеть рассказать тебе кое-что важное… В Рабирах нынче полно людей, как я понимаю?

Пуантенец, стоявший в ногах кровати, кивнул. Снаружи зашуршало, кто-то — кажется, Кодран — робко сунулся внутрь и немедля убрался обратно в коридор.

— Это хорошо, — удовлетворенно произнес Драго. — Лучшего и желать нельзя. Нам повезло. Ты присмотришь за этой землей, пока она не придет в себя и не получит нового хозяина. Я отправил за ним гонца, так что не обессудь — тебе придется встретить моего преемника и проследить, чтобы он получил все, что ему причитается.

— Преемником станет Рейе, Рейенир да Кадена? — осторожно уточнил Просперо.

— Откуда мне знать, кто им станет? — шепот стал раздраженным. — Да, я хотел бы видеть его на этом месте, хотя у моего наследника по молодости лет ветер в голове… Решать предстоит не мне. Не завидую Рейе, коли выбор в самом деле падет на него.

— Значит, должен собраться какой-то совет, который назовет имя следующего Князя? — герцогу всегда казалось, что власть над Рабирами передается от отца к сыну или дочери, но кто их разберет, этих гулей…

— Выбирает Лесной Венец, — Драго пришлось сделать заметное усилие, чтобы выговорить эти слова. — Надежно скрытый до поры, являющийся в надлежащее время своему избраннику… Спросишь у Лайвела, он растолкует. И передай мальчику, чтобы не впадал в отчаяние — мир не собирается рушиться из-за одного внезапно сбывшегося предсказания. Рабиры переживали многое, справятся и с этой бедой.

— Какому мальчику? — переспросил Леопард, слегка сбитый с толку быстрым перескакиванием разума умирающего с одной темы на другую. — Рейениру? Или Коннахару? Принц уехал нынче утром. Я отослал его в Орволан, подальше от местных неурядиц. Что касается да Кадены, я сегодня же вышлю посланцев в Кордаву… И я не в силах последовать твоему совету и узнать у Лайвела что-либо. Его нигде нет. Ни в здешнем имении, ни в окрестностях твоей бывшей ставки. Мы ищем, но…

— Ищите лучше, — лицо Драго, напоминавшее вырубленную из изжелта-белого мрамора посмертную маску, слегка дрогнуло, — он оставался вместе со мной… пока лагерь не заполыхал. Найди Лайвела… и еще кое-кого. Ищи Блейри. Сможешь поймать — убей. Я недооценил исходящую от него угрозу, а Блейри сейчас опаснее бешеной собаки и змеи в траве. У него хватит сообразительности истолковать пророчество в свою пользу и натравить одну половину Рабиров на другую. Избавься от него. Избавься как можно скорее.

— Я постараюсь, — заверил Просперо и, поколебавшись, нерешительно осведомился: — Могу я узнать, о каком предсказании идет речь? Мои разъезды уже не раз слышали от местных жителей упоминание о некоем пророчестве…

Князь Забытых Лесов прикрыл глаза, точно отгородившись от надоевшего ему мира. Прошло с десяток тягучих мгновений, прежде чем он вновь заговорил:

— Мы так любили создавать легенды, что забыли — им тоже хочется обрести жизнь. Неважно, кто, когда и где впервые изрек слова об Осеннем Ребенке из колена людей и грядущем вместе с ним ослепительном свете. Они прозвучали и с тех пор отчаянно стремились исполниться, став реальностью. Никто не может избежать назначенного. Ты, молодой принц, его друзья, Рейенир, я — мы пройдем своими дорогами и посмотрим, где и как они закончатся. Коннахару не дано покинуть Рабиры, пусть ты и желаешь этого всей душой. Мне суждено не увидеть нынешнего заката, сгорев в пламени костра, и вместо Солльхин оплакивать меня будет юная Айлэ. Все правильно. Так и должно быть.

Пуантенец хотел возразить, но лежавшая поверх покрывала узловатая, похожая на выбеленную временем сухую ветвь рука слабо шевельнулась в запрещающем жесте:

— Довольно. Запрети своим людям какое-то время входить сюда. В созерцании умирающего старика нет ровным счетом ничего привлекательного. Если Рейе захочет узнать, не говорил ли я что-нибудь лично для него, передай: «Я ни о чем не жалею»… А теперь ступай, тебя ждут.

Драго еле слышно хмыкнул и язвительно — этой особенности характера у него не могла отнять даже подступающая смерть — добавил:

— Можешь считать это моим завещанием, а себя — моим душеприказчиком.