Путь героев

— Весьма познавательные и совершенно бесполезные сведения, — спавший в углу и оттого не принимавший участия в беседе человек уселся и с подвыванием зевнул. — Доброго утречка, прекрасные дамы и благородные месьоры. Может ли скромный недоучившийся студиозус указать вам на одну большую ошибку, кою вы допускаете? Вы рыщете в поисках первопричины, вместо того чтобы исправлять следствия.

— Глас истины, — вяло съязвил Ротан, обидевшись, что его в очередной раз перебили. — Пророк из винной бутыли. Ну, поведай тогда нам, что делать!

На самом деле Ариен Делле, именовавший себя «недоучившимся студиозусом», преподавал в стенах тарантийской Обители Мудрости, слывя большим знатоком по части разгадывания исторических казусов и изучения давно сгинувших языков. В замок его привел месьор Невдер, утверждая, будто его давний знакомый является важнейшим дополнением к тем фолиантам, что по требованию Конни перевезли с Правого берега на Левый, сиречь во дворец короны. Ариен немедля обозвал затею принца юношеской авантюрой и свел дружбу с Ротаном, уговорив того притащить в Охотничью залу корзину с десятком кувшинов. Более ученый муж никакими трудами себя не обременял, разве иногда помогал страдающим Меллис и Айлэ переводить особо запутанные места да развлекал девушек забавными историями из жизни былых королей Аквилонии.

— Я же сказал — исправлять последствия, — терпеливо повторил Ариен. — Разыскать и изучить книги, где описывается, как снимать проклятия, все равно какие. Мне однажды попался в руки труд какого-то малоизвестного волшебника времен Кхарии, так вот он приводит заклинание, использованное им для изничтожения обманных чар, и утверждает, будто оно отлично подействовало. Заклинание он придумал не сам, а тоже вычитал в еще более старинной магической книге нелюдского народа — возможно, альбийской или созданной двергами — и с горем пополам перевел его на собственное наречие. Восстановить изначальный текст мне так и не удалось, но в пересказе на аквилонский оно приблизительно звучит так:

Черный ветер к Полуночи мчит облака,
Древний морок с собой унесет.
Будет так, даже если минули века,
Будет так, ибо сила моя велика,
Черный ветер мне силу дает.

— Какое же это заклинание? Обычнейшая кансона, — кротко заметила Меллис. — Однако совет месьора Делле представляется мне… Айлэ! Да что вы застыли? Ослепли, что ли?! Айлэ плохо!

Внимательно слушавшая доселе рабирийка внезапно сгорбилась и начала заваливаться набок. Стоявший рядом Коннахар от неожиданности не успел ее подхватить, и баронетта Монброн не слишком изящно шлепнулась на пол, заодно взмахом руки опрокинув погасший шандал. Ее без того бледная кожа стала какой-то голубоватой, ярко-зеленые глаза потеряли осмысленность и закатились под веки. Она пробормотала неразборчивую фразу, сопроводив ее слабыми шлепками ладоней по полу. Меллис услышала царапающий звук и поняла — так скребли по ореховым доскам наполовину выпущенные когти девушки-гуля. Выглядели они жутковато — кривые и острые, цвета воска или старого дерева.

Толком помочь Айлэ никто не успел, ибо спустя миг та вполне самостоятельно села, надрывно кашляя, и слабым голосом попросила увести ее отсюда.

— Беседы и рассуждения на сегодня завершены, — Конни с величайшей осторожностью поднял свою подругу, убедился; что та достаточно крепко держится на ногах, и бросил на растерявшихся приятелей косой ожесточенный взгляд.

— Но я совсем не хотел… — промямлил вслед принцу обескураженный Ариен. — Не предполагал и в мыслях не имел…

— Неужели заклятие могло подействовать на Айлэ? — шепотом спросила Меллис у брата и месьора Невдера. Никто не ответил, но девушка почему-то решила, что Ротан и библиотекарь согласны с ней.

18 день Третьей весенней луны.

Душевное спокойствие к Айлэ не возвращалось, а попытки скрыть нешуточный испуг выглядели просто жалкими. Единственным внятным объяснением ее поведения стала короткая обмолвка: «Будто нечто пыталось изменить меня».

Расспросы Конни закончились плачевно. Рабирийка заявила, что желает побыть одна, и едва ли не бегом скрылась за дверями покоев, занимаемых младшими придворными дамами. В течение всего дня Коннахар отправлял кого-нибудь справиться о ней. Вестники приносили одинаковый ответ — баронетте Монброн нездоровится.

Непонятное событие заслуживало тщательного обдумывания. На всякий случай принц даже записал произнесенные Ариеном строчки, но произносить их вслух не решился. Да, на первый взгляд в них не крылось ничего магического, но вдруг? Произвели же они такое неожиданное и пугающее впечатление на Айлэ… Может, им в руки случайно попал ключ к разгадке, но по своему незнанию они не могут им правильно воспользоваться? Или четверостишие — не ключ, а своеобразная подсказка?