Путь Гекаты

– Трудно подождать, пока кости срастутся? – укорила его Шершень.

– У меня плохое предчувствие… – тихо ответил нуар. – Мы только что убили бога! Прямо в его гнездовье убили, рядом с тайным Родильным древом. Не думаю, что все кончится так просто…

– Зато мы показали, что тоже умеем развлекаться! – нервно хохотнула изувеченная Шершень. – Жареных фарий они теперь запомнят навсегда!

– У тебя ноги хотя бы ходят? – посмотрел он вниз. – Или только волочатся?

– Немного шевелятся… – вздохнула фария и болезненно поморщилась. – Дай мне хоть малую передышку, Бродун! За нами ведь никто не гонится, нас не топчут, не убивают. Куда гонишь? Дай хоть немножко косточки срастить!

– Ладно, – уступил мольбам страж богов и осторожно опустил Шершень на землю. – Привал!

Геката осталась стоять, сжимая рукоять палицы и настороженно глядя по сторонам.

– Странно… – пробормотала она. – Почему все тихо?

– А чего ты хотела, сестренка? – с легким стоном сказала старшая фария. – Даже у нашего Родильного древа, которое размером раз в пять больше этого саженца и раз в десять его старше, и то всего шестеро нуаров бога оберегают и за порядком следят, да еще сотня смертных на работах занята. Убрать там, почистить, унести… Каналы поливные замостить… Здесь, может статься, всего три стража рабов и обитало! А смертным что? Им работу дали, они делают. До вечера и не узнают ничего. Успокойся, до нас тут никому дела нет! Дайте полежать спокойно…

В роще и вправду царили покой и гармония. Шелестела листва, пели мелкие пичуги, носились туда-сюда стрекозы, спасая обитателей долины от залетных комаров и мошек, заливисто звенел невидимый отсюда ручей…

Наконец Шершень зашевелилась, присела. Сделала пару глубоких вдохов:

– Кажется, ребра на месте. Грудь больше не болит. Нуар, наверное, тоже уже исцелился. Интересно, ему отомстить не захочется?

– Ого, у нашей фарии появились здравые мысли! – отозвался Бродун. – Похоже, ты и вправду выздоровела.

– Давай командуй, – встала на ноги Шершень. – Куда теперь?

– К драконам!

– Зачем?! – вздрогнула Геката.

– Чтобы пешком не идти, коли есть на ком умчаться.

Бродун тут же перешел на бег трусцой, фарии устремились следом.

– Я летать совсем не умею… – предупредила сотая.

– Я помогу, – пообещал нуар.

Вскоре они выбежали к просторному загону, на одном краю которого плескалась в канаве вода, а на другом лежала куча свежей травы. Все прочее пространство было усыпано чьими-то костями.

– Скотники дармоеды! – выдохнул Бродун. – Вообще у ящеров не убирают!

Повинуясь его приказу, драконы присели, опустили головы. Страж богов и фарии забрались на их шеи, нуар вскинул руку, раздвигая молодые деревца со стороны ручья. Крылатые ящеры выбрались через получившийся проход, пробежались прямо по руслу к просвету среди крон, подпрыгнули, расправили крылья, несколькими взмахами поднялись в голубое небо.

– Виман!!! – одновременно вскрикнули Шершень и Бродун, указывая в направлении плотины, с которой они пришли. Там на высоте деревьев, едва не цепляя брюхом самые высокие макушки, величаво двигалась зеленая гора.

– Я как чувствовал, что нужно скорее ноги уносить, – оскалился страж богов. – В каждом вимане всегда находится бог. Воля властителя сильнее моей. Он сможет повелевать нашими драконами и заставит их лететь туда, куда пожелает!

– Выше, выше, выше!!! – взмолилась Геката, что есть силы обнимая шею своего дракона. – Выше!

– Что ты кричишь? – не сразу понял Бродун.

– Выше, выше!!! Бог и слуги сидят внизу, я знаю, я хранительница вимана! Я знаю, что делать! Взлетайте выше! Если повезет, он нас вообще не заметит. Или хотя бы не успеет догадаться!

Нуар, похоже, ее услышал, поскольку крылатые ящеры стали намного чаще взмахивать крыльями.

– А теперь прямо к нему, по верхушке!

Три дракона, уже успевшие взмыть заметно выше вимана, все разом легли на левое крыло и, стремительно разгоняясь, помчались прямо на верхнюю площадку.

Охраняющий летучую гору Шаполога нуар, конечно же, всеми силами пытался остановить, отвернуть огромных ящеров в сторону, но он был всего лишь стражем, примерно равным по силе Бродуну. И победила воля того, кто находился ближе к разуму зверей.

– Я зря исцелялась… – успела прошептать Шершень, и драконы, сложив крылья, вонзились в плоть вимана.

Посадка оказалась на удивление мягкой. Рыхлое тело летучей горы мало превосходило прочностью птичий пух, и потому тела нападающих пронзили махину почти насквозь, мягко и плавно застряв где-то в глубине зеленой массы.

– Кроши все! – крикнула Геката, сваливаясь с дракона и широко размахивая палицей, разбрызгивая стенки, пузыри и обрывая тонкие нити, заменяющие летучей горе костяк.

Виман чуть подпрыгнул, послышался хлопок, сквозь нежные тончайшие стеночки его плоти прошла алая волна, сопровождаемая оглушительным воплем боли и отчаяния, а затем махина осторожно опустилась вниз.

– Прорубаемся! Прорубаемся вниз! – продолжала требовать младшая фария, и соратники активно помогали Гекате в ее стараниях.