Путь Эвриха

Батар раскланивался направо и налево, чинно приветствуя мастеров и подмастерьев, с которыми успел познакомиться и сдружиться, когда Харэватати послал его сюда, дабы приобрел он кое-какие навыки, необходимые для работы с размягченной слоновой костью. Юноша не удивлялся веселой суете и шуточным перепалкам: на улице происходит только приготовление материала и лишь после того, как клеевая масса начнет отставать от рук и покрываться студенистой пленкой, можно будет приступать к настоящей работе. Наносить густой раствор ровным слоем на глиняные или деревянные болванки — формы для будущих шкатулок, ларчиков, пеналов для письменных принадлежностей, подносов или узорчатых подставок под светильники. А потом, дав заготовке подсохнуть, шлифовать жесткую шершавую поверхность ее пемзой, пока не станет она ровной и гладкой. Но самые ответственные процедуры: разрезка изделия на части, чтобы без повреждений отделить его от болванки, склеивание их, сушка, чистовая обработка поверхностей и, наконец, раскраска, происходят уже за закрытыми дверями. У каждого мастера свои секреты, свои ухватки, зато и вещицы выходят у них разные — на любой вкус. Вот, например, у шкатулок мастера Гякусена редкостная, ни с чем не сравнимая фактура…

Склонившись над коробом с готовыми изделиями, около которого стояла внучка мастера, Батар протянул руку, чтобы любовно погладить кончиками пальцев привлекший его внимание ларец, и тут кто-то дернул его за край халата.

— Вот ты, оказывается, где! Тебя отыскать труднее, чем сердолик на галечном берегу!

— Сюрг? — Юноша не мог скрыть удивления. — Что ты здесь делаешь? И почему тебе понадобилось искать меня именно сегодня? Целыми днями я безвылазно сидел в мастерской — нет бы тебе навестить меня тогда…

— Так бы ты и оторвался ради меня от своих поделок! Брось считаться, мог бы и сам ко мне заглянуть! Лучше поздравь — Иккитань сказала, что готова стать моей женой! — Статный темноглазый юноша обнял Батара за плечи и повлек к ближайшему чайному навесу, под сенью которого принято вести как дружеские, так и деловые беседы.

— Иккитань согласилась выйти за тебя замуж? Прямо так и сказала? — Батар с сомнением покосился на приятеля. Сюрг был недурен собой: высок, черноволос, брови вразлет густые над горбатым носом, губы словно киноварью нарисованы. Красивый, уверенный в себе парень и ремеслу доброму обучен: камнезнатец, гранильщик, поделки его в цену входят и смелости ему не занимать, коль решил к Угремундовой дочке свататься. Однако отец ее — не Харидаду чета. Чтобы Баритенкай свое дитятко ненаглядное, единственное, за ремесленника выдал — не бывать этому. Разве что надумала Иккитань против отцовской воли пойти? Она девка норовистая, и все же верилось в это Батару с трудом.

— Так и сказала. Одно, правда, условие поставила. Чтобы изготовил я ей безрукавку красной кожи — варку, да покрыта она была гранатами, как рыба чешуей.

— Поставила, значит, все же условие. И где ты столько гранатов наберешь? — Батар пригубил пахнущий цветами юлуми-тай напиток, покатал на языке, глядя на стекающий к морю город, которым недосуг ему было любоваться в последнее время из-за Угремун-дового заказа.

— На Цай-Дюрагате, у Медового озера, испокон веку гранаты брали. Там и другие каменья разные сыскать можно, было бы желание да послал бы удачу Про-мыслитель, коему ведомы все горести и радости людские. За тем-то я тебя по всему городу и разыскиваю, пойдем со мной на Цай-Дюрагат! Помнишь, жаловался, что вышли у Харэватати запасы кости? А где их и пополнить, как не у Рогатой Шапки? Там этой кости видимо-невидимо, хоть телегами вывози, коли нужда есть! — Сюрг впился в лицо приятеля горящим взглядом, и тот отвел глаза. Цай-Дюрагат — гигантский горный хребет, выдающийся в море северо-восточное Фухэя, — издавна считался таинственным, заповедным местом, изобиловавшим драгоценными камнями и костями древних слонов. Осколок, младший брат легендарных Самоцветных гор, он служил неистощимой кладезью для многих поколений камнезнатцев и косторезов, и посетить его было давней мечтой Батара. Зачем покупать слоновую кость. у добытчиков, отправлявших ее морем в Саккарем и Аррантиаду, если можно самому взять бивни древних животных из земли? Харэватати когда-то ездил за ними на Цай-Дюрагат и, верно, подскажет, где их искать. Старик не станет возражать, если он на лето покинет мастерскую, но ведь тогда ему придется надолго проститься с Атэнаань…

— Ты уверен, что Иккитань выйдет за тебя, если сделаешь ты ей расшитую гранатами варку? Не девичий ли это каприз, о котором завтра же она и забудет?

— Нет! Иккитань давно на меня поглядывает, и кабы не отец с матерью…

— Думаешь, отдадут они тебе единственную дочь? Сдается мне, даже привези ты им телегу отборнейших ювелирных гранатов, они и тогда на этот брак не согласятся, — предостерег приятеля Батар.

— Не согласятся — им же хуже! Иккитань без их ведома за меня пойдет! Ты обо мне не беспокойся, скажи лучше, поедешь на Цай-Дюрагат?