Путь Эскалибура

В этом отношении солдатам сэра Джорджа несказанно повезло. Едва ли их доспехи были прочнее сплава, из которого был сделан волшебный корабль или латы бородавочников, но они были сработаны из лучшей стали, о которой не мог мечтать даже самый искусный английский кузнец. Кроме того, все конники носили совершенно одинаковые доспехи и были вооружены так хорошо, как мало кто из рыцарей, которых приходилось видеть сэру Джорджу, когда он отплывал во Францию.

Поначалу его воины ворчали, вспоминая оружие, отобранное у них перед купанием в целебном паре, но ропот утих, когда ветераны поняли, насколько новое вооружение превосходит прежнее, да и сам сэр Джордж даже не думал жаловаться. Утраченный им привычный доспех принадлежал некогда его отцу и напоминал ему о былых сражениях и прежних боевых товарищах. Зато новое вооружение было куда легче и прочнее, и, будучи практичным человеком, барон не мог этого не признать.

Даже кони их теперь были отлично защищены. Боевые кони, украденные механическими слугами двоеротого во Франции, не были массивными тяжеловозами и не могли носить на себе тяжелую броню. Сэр Джордж всегда отдавал предпочтение быстроте и не разделял любви своих современников к тяжелым, могучим коням и, вероятно, поэтому пришел в восторг от доспехов для лошадей, которые создали «производственные модули» демонического шута. Как и его доспех, они были легкими, прочными и защищали лошадей куда надежнее, чем все виденные им прежде на Земле тяжелые и громоздкие доспехи.

При мысли о лошадях барон помрачнел. Опасения двоеротого, что лошади могут оказаться неприспособленными к пребыванию в стазисе во время фазового ускорения, подтвердились. Компьютер сообщил сэру Джорджу, что они потеряли десять лошадей, а это значило, что те будут гибнуть и во время следующих перелетов.

Но что бы ни ожидало их в будущем, напомнил он себе, глядя на приближение орды тулаа, надо сначала пережить настоящее.

Барон поднял руку и подозвал к себе сэра Ричарда и Скиннета. Рыцарь и сержант бросили поводья оруженосцу сэра Ричарда и подошли к нему.

— Сдается мне, — быстро сказал он, не отрывая взгляда от четырехруких, — если эти… твари собираются сделать то, на что мы надеемся, то они попрут прямо на нас. Если нет, вы с вашими парнями прикроете нас с тыла, пока я не разверну фронт. Отведите резерв еще на сто пятьдесят шагов и присматривайте за тылом и флангами.

— Да, милорд, — ответил сэр Ричард. Скиннет кивнул, и оба, вернувшись к своим людям, принялись отдавать соответствующие приказы.

Сэр Джордж снова устремил взгляд на противника.

«Соотношение сил чуть хуже, чем когда мы с королем сражались под Дублином», — подумал он. То же самое он уже говорил своим людям, расставляя их по местам и ободряя их тем, что у него есть опыт подобного рода сражений.

Сэр Джордж действительно использовал этот опыт при расстановке людей, однако между тем сражением и грядущим боем имелась существенная разница. В армии Эдуарда III было не более пяти сотен рыцарей и пятнадцати сотен лучников против десяти тысяч шотландцев, но соотношение сил получалось пять к одному, а не восемь к одному. К тому же у шотландцев не было стрелков, а у тулаа копьеметателей было больше, чем у него лучников. Кроме того, даже самые высокие из шотландцев не достигали девяти футов роста, и у каждого из них было отнюдь не по четыре руки.

«И все же мы их побьем! Нам не привыкать сражаться в меньшинстве», — подумал он, когда наступающие воины достигли дальнего берега речки и стали переходить ее, испуская низкие, утробные боевые кличи под грохот барабанов.

«А теперь они должны наткнуться на первые кальтропы… вот сейчас», — думал он.

И, словно в ответ на эту мысль, первый ряд бегущих попадал на землю. Боевые клики превратились в крики боли, когда огромные, широкие шестипалые ножищи напоролись на коварные острые кальтропы. Это было простейшее древнее устройство — всего лишь два перемотанных между собой куска проволоки с четырьмя торчащими в разные стороны концами, один из которых, как ни положи, всегда будет торчать вверх. Изобрели их как защиту от кавалерии, но они были не менее действенны и против пехоты, особенно если никто такого подвоха не ожидал. И четырехрукие его, конечно же, не ждали. Босые тулаа никогда с таким оружием не сталкивались и гневно вопили, когда острая сталь пронзала им ноги. Сотни их падали, корчась от боли, причем падали они опять же на кальтропы, отчего вопли их стали еще громче.