Путь духа

– Это потому, что ты сам клоп, но все же поработай своими убогими мозгами, Скиф: почему я здесь, а не там? Что мне мешало захватить твой остров и уничтожить последний храм Спящих? Думай, Шеппард, думай…

Заканчивая говорить, он безуспешно попытался взять меня под контроль Подчинением разума. Ему это не удавалось и прежде, но он использовал все доступные возможности – ну а вдруг? Освобождение защитило от первой атаки, Правосудие Спящих удвоило мои характеристики, а еще включилась Невозмутимость, подарив секунды неуязвимости в начале боя.

В эти мгновения я окончательно осознал: мне не убить его ни Отражением, ни Возмездием, ни кулаками, зато мой бешеный урон даст ему беспрерывное поступление чумной энергии. Если Айлин не солгала, мне отсюда не выбраться, а значит, у высшего легата есть все время мира, чтобы уничтожить «угрозу». Чумные атаки игнорируют броню и защитные навыки, в том числе Устойчивость, которая сопротивляется любому другому урону.

Мысли скользили по краю сознания, а разум начал действовать, активировав привычную последовательность действий: Жуткий вой ожидаемо не испугал нежить, но зацепил Айлин, бросившуюся в Страхе прочь по туннелю; ей вслед полетел каст Летаргии, но не прошел, отбитый амулетом эльфийки; надо мной незримо развернулась сеть Духовных оков; в Магвая был выпущен Гребень Акулона, заряженный Возмездием; один за другим вывалились из пространственных карманов Игги, Крушитель, Монтозавр… В этот момент произошел сбой:

Невозможно призвать грозового дракона Грозу в замкнутом пространстве. Питомец слишком велик.

Невозможно призвать подземного ужастеня Акулона в замкнутом пространстве. Питомец слишком велик.

Монтозавр, благодаря превентивной мере Бегемота, умудрился втиснуться в каменный тоннель. Заостренный гребень на хребте зверобога крошил низкий потолок. Игги цеплял крыльями стены, пытаясь взлететь. Крушителя зажало между ящером и иглоколом, он рычал и поскуливал, пытаясь вырваться. Из-за питомцев я полностью потерял из виду противников. От волка и иглокола толку сейчас не было, так что я отозвал обоих.

Трубный рев прокатился по подвалу – Монтозавр, войдя в режим боя, начал увеличиваться. Древняя божественная магия и плоть оказались мощнее зачарованных стен замка, и он будто бы взорвался изнутри. Не только тоннель, но даже стены и перекрытия каждого этажа разлетелись камнями, осталась лишь кружащаяся золотая пыль. Полумрак подвала залило солнечным светом, однако я остался в тени шестидесятиметрового ящера.

Дал ему команду растоптать Магвая, чтобы он не выбрался из-под многотонной лапы. Я прекрасно помнил, как сам во времена легатства был беспомощен под весом ящера, а сейчас мне требовалось несколько секунд, чтобы покинуть зону блокировки. Поняв, что я собираюсь сбежать, Айлин набросила на меня энергетическую сеть.

Я без труда разорвал ее, взлетел, спикировал на эльфийку, подхватил ее, обняв чуть ниже груди, и, лавируя между рушащимися стенами, устремился в небо. Айлин извивалась, вырывалась и располосовала мне лицо острейшими клинками Инноруука, выросшими, казалось, прямо из рук. Рассвирепев, я освободил правую руку и замахнулся Молотом: Косы Жнеца почувствовали кровь, лезвия, изгибаясь, потянулись к врагу…

Но верхушка донжона с грохотом обрушилась на нас. Чувствуя, как меня обломками увлекает вниз, а силы Полета не хватает, чтобы удержать многотонную массу, я отпустил Айлин и принялся работать кулаками, разнося каменные блоки Молотами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Р-раз – и каменная глыба взорвалась, острые осколки поцарапали кожу, но я не обратил внимания. Удар – второй камень разлетелся на куски.

Призванная Гроза пронеслась подо мной кошмарной тенью так, что я опустился прямо в седло. Рядом проявился и застрекотал Игги. Внизу древний ящер сокрушил мана-щит Устойчивости друида и напоролся на Невозмутимость. В облаке поднявшейся пыли, каменной крошки и обломков я увидел, как раздавленный Магвай атакует Монтозавра: из-под земли вырвались живые могучие корни, истекающие чумной субстанцией. Они быстро пошли в рост, оплели ящера, дотянулись до его шеи и стиснули ее, а затем дернулись вниз. Монтозавр уперся, зашатался и начал медленно заваливаться, не в силах справиться с многократно усиленным чумным заклинанием друида.