Путь домой

Кстати, отправлялся я не один. Местное руководство знало о том, что я отправляюсь в схожий мир, но сорок первого года. Они решили отправить со мной своего представителя с портфелем бумаг, я так понимаю, информацию хотят передать. Согласие я дал, но выбил плюшки для себя, кое-что получил от руководства Союза, так что был не в накладе. А получил лишь согласие на продажу малой подводной дизельной лодки прошедшей модернизацию. Я её уже забрал в качестве платы, как и запчасти, так и боезапас, включая самые современные на этот период торпеды. За лодку я честно уплатил, за услугу по проводке офицера Генштаба лишь получил согласие на её продажу. Местные тоже научились торговаться со мной, опыта набрались, паразиты. Я, правда, тоже не остался в стороне, снял умения по специальностям с профессиональных опытных подводников, военных моряков, лётчиков, танкистов, офицеров генерального штаба. Да со всех, кто мог пригодиться. Зря, что ли столько вооружения набрал? Все они прошли через войну и опыта у них было по самое не балуйся, пригодиться.

Причём, хотелось бы добавить об ещё одном моменте. Канал был широк и довольно долог, полторы минуты должен будет работать. На моей памяти это самый долго работающий канал, другие как-то быстрее схлопывались. Так вот, в Союзе оказалось много так называемых «людей-войны», которые не могли найти себя в мирной жизни. Я понимаю, сам такой, поэтому, когда ко мне подошёл один из фронтовиков, бывший майор, войну закончил командиром стрелкового батальона в Берлине, кавалер множества орденов, а в мирной жизни простой грузчик, я подумал и дал согласие на его просьбу. Он хотел отправиться со мной и вступить в Красную Армию сорок первого года соседнего мира. Тот действительно семьи не имел, жить не хотел, а умел только воевать. Его уволили после реорганизации армии, как и многих фронтовиков, вот он и маялся, а здесь как лучик надежды. Он хотел на войну в привычную для себя среду. Информации я не скрывал, здесь местные молчи-молчи, конечно, свирепствовали в посёлке, но информация о том, что я ухожу в сорок первый была известна всем, просочилась. Эта была первая ласточка, потом подошли ещё двое. Летный техник и танкист. Взял и их. После чего попросил их не подходить поодиночке, а организовать комиссию кого нужно взять, а кого не стоит. Брать я решил не более тридцати человек. Думаете, не набралось? Больше сотни набежало, половина из Казани прибыло. Фронтовое братство сработало. Обо мне уже все знали, много покалеченных я восстановил, около двух сотен, капсулы на борту большого транспорта, что и сейчас продолжал висеть на орбите, на износ работали, так что добровольцев вернуться в привычные условия войны хватало. Это ещё не всё, просто слух медленно расползался, но лимит людской был выбран, так что эта группа готовилась. Правда, чуть позже я поднял планку до пятидесяти человек, подсчитав, что должны успеть перебраться все. Парни подбирали фронтовиков по специальностям, чтобы закрыть все направления, чтобы передать опыт командованию и командирам следующего мира.

Как-то вот так всё и шло. Конечно, общение с Хрущёвым мне не доставляло удовольствие, тем более он знал, какое отношение к нему будет в будущем, и терпел мои нападки, хоть и имел взрывной характер. Этим он заставил меня себя зауважать, ещё больше я его зауважал когда он изучив историю моего мира, стал делать заметные изменения в стране, более того, объявил что через два года покинет свой пост и уже готовит приемника. Я посчитал, что он хочет соскочить с ответственности за страну, поняв, к чему это может привести, хотя руководство партии приняло его предложение на ура. Правда кто будет приемником, пока не сообщалось, до моего отбытия похоже и не сообщат, а мне было интересно.

Сегодня планировалась прощальная гулянка, в совхозном клубе будет проходить. Там будет всё руководство, почти все кто помогал ремонтировать технику ну и все мои родственники, что жили тут. Я понимаю, что они мне в действительности не родственники, да и они сами это понимали, разобравшись, в чём суть. Однако мы всё же друг друга считали близкими людьми и относились соответственно. Тот же Васильич пробил для себя, своей семьи, для руководителей района и их семей, да что им, для руководства Татарской АССР, прохождения процедуры омоложения, так думаете, я их омолаживал, а родственников нет? Все прошли эти процедуры. Капсул хватало. В транспорте был крупный медцентр, и мощный искин-медик. Там даже моего присутствия не требовалось, я лишь на челноке поднимал людей, и спускал на планету восстановленных. Как конвейер, точно говорю.

Устроившись на шезлонге, я дотянулся до проигрывателя и включил сборник музыки семидесятых. Кстати, местные подсели не только на фильмы из будущего, но и на песни, так что «караоке» это самое любимое развлечение у женщин и девушек посёлка. Столько вокальных талантов… Да ладно они, и мужики тянулись попеть, правда, после первого, или второго стакана.

— Миша, — окликнула меня бабушка. — Через четыре часа гулянье начинается. Будет кто из правительства?