Путь домой

Пришлось доставать карту, ориентироваться по ней, обнаружить, что от соседнего перевала дорога проходит совсем недалеко, и двигать к ней через лес. Правда, чуть не утоп в болоте – почему-то такая «мелочь» на всех картах была деликатно опущена. Обходил болото еще сутки, а потом сутки шел до дороги, устал как собака, хорошо хоть, особых происшествий не было, разве что ночью внезапно забеспокоились лошади. Когда сработала сигнализация, Петр уже вылез из палатки и обнаружил, что их почтил своим присутствием местный аналог медведя. «Медведь» сказал «р-р-р», бластер ответил «пш-ш-ш», после чего обмен мнениями закончился, и спор можно было считать завершенным в пользу бластера. Во всяком случае, бластер благополучно вернулся в кобуру, а вот зверь остался гнить на поляне – шкура у него была тяжелая, жесткая, и возиться с ней у курсанта не было никакого желания.

К дороге Петр вышел на третий день, утром. Нельзя сказать, что она была сильно хороша, но все лучше, чем ехать по сырому, с огромным количеством поваленных деревьев лесу, поминутно уворачиваясь от так и стремящихся выбить глаза веток, а то, что не слишком эту дорогу использовали – так оно и к лучшему. Во всяком случае, она не была разбита до состояния полосы жидкой грязи, подобно многим другим виденным в этом мире дорогам. К тому же те, кто ее прокладывал, постарались провести дорогу по возвышенностям и более или менее сухим участкам, что тоже хоть немного, но способствовало ее сохранению. В общем, нельзя сказать, что путешествие стало очень приятным, но и хуже точно не было.

За полдня, которые курсант ехал до ближайшего постоялого двора, люди встретились ему только один раз. Какие-то мрачные бородатые типы на двух подводах, не поймешь, то ли крестьяне, то ли разбойники, то ли наемники, то ли вообще хрен знает кто. При виде едущего навстречу дворянина дружно подтянули поближе к себе топоры и дубины, Петр в ответ широко улыбнулся и в свою очередь положил руку на эфес палаша. Проехали друг мимо друга, не сказав ни слова, но обменявшись уважительными взглядами – связываться с хорошо вооруженным всадником рисковать никто не хотел, самому Петру эти люди были и вовсе безразличны, так что, правильно оценив возможности и намерения друг друга, обе стороны поступили наилучшим образом.

А вот постоялый двор откровенно обрадовал возможностью поспать на нормальной кровати, поесть не наскоро приготовленную на костре пищу (именно пищу, не еду – кулинар из Петра был не слишком талантливый), а нормальный суп, нормальную кашу, свежие овощи… Да то же пиво, в конце концов! И баня – настоящая, по-черному, с легким запахом дыма и раскаленными камнями на решетке. По сравнению с холодной водой из ручьев это было нечто! И сортир, в котором не дует… И крыша над головой… И… Да целая куча таких вот «И». Люди очень ценят даже минимальный комфорт именно тогда, когда лишены его, а в обыденной жизни не замечают, воспринимая как нечто само собой разумеющееся.

К тому же молоко для Мурзика (это котенка он так назвал) нашлось, да и вообще звереныш здесь произвел настоящий фурор – оказывается, зверь этот, которого вполне предсказуемо называли барсом, считался здесь и редким, и опасным, и неуловимым. Котенка сначала рассматривали удивленно, потом гладили, тискали, он шипел и отмахивался – внимание надоело ему быстро. Ну а Петру все наперебой предлагали выпить, моментально совратив морально нестойкого курсанта.

В общем, расслабился, на следующее утро проспал почти до обеда и решил провести здесь еще один день – хотелось отдохнуть хоть немного в человеческих условиях, да и цены не кусались. Здесь, по эту сторону гор люди вообще, похоже, были попроще – и на жизнь смотрели иначе, и были не столь меркантильны. Первое впечатление, во всяком случае, было именно таким и, как это часто бывает, оказалось обманчивым.

День-то прошел хорошо – Петр прогулялся по деревне, на окраине которой, собственно, и стоял постоялый двор, прикупил припасов взамен истраченных при переходе через горы, почесал языки с местными мужиками, уточнив особенности дальнейшего пути, и вдоволь полюбовался на женщин – последнее время он был лишен женского общества, и это настроения совсем не добавляло. Конечно, во время путешествия на то были объективные причины, такие, например, как отсутствие женщин в радиусе нескольких десятков километров, но все равно печально. А здесь женщины были прямо как на подбор – красивые, фигуристые, все, что называется, при них. Правда, сногсшибательный эффект, который они производили на курсанта, мог быть следствием все того же воздержания, но легче от этого не становилось. Впрочем, доступная красавица нашлась быстро, и вечером настроение у курсанта было как у кота, дорвавшегося до сметаны. Гормоны, что поделать, – не тот у него был пока возраст, чтобы не обращать на это внимания.