Путь домой

– Ты повторяешься. Эх, жалко, гранат нет, положил бы их всех и разом… Но тем не менее имей в виду – живой тебе к ним лучше не попадать. Это для меня колья и огонь, а для тебя они наверняка припасли кое-что поинтереснее. Впрочем, если что, я всегда смогу уйти – этот сброд воевать никто не учил, а лес здесь рядом, не догонят.

– А я?

– А ты их отвлечешь. Займешь, хе-хе, чем-нибудь.

– Дурак!

– Возможно. Ладно, хорош дураками жить.

С этими словами Петр, секунду подумав, перевел бластер на стрельбу плазменными сгустками и решительно открыл дверь, в которую уже молотили, подбадривая себя пьяными матерками, чем-то тяжелым. Наверное, чьей-нибудь головой. Сразу двое, потеряв равновесие, влетели в комнату. Один устоял на ногах, но лишь для того, чтобы получить короткий удар в челюсть и улететь обратно, а второй упал, и курсант тут же наступил на него тяжелым ботинком, ломая шею. После этого, не теряя времени, он выстрелил в коридор и тут же захлопнул дверь, навалившись на нее всем телом.

Рвануло так, что дверь едва не снесло вместе с курсантом, – таково уж свойство плазменных сгустков, взрываются они шикарно. Петр помотал головой, избавляясь от неприятного звона в ушах, распахнул дверь, выглянул – ну да, ничего живого, лишь какие-то поджаренные лохмотья на стенах висят да воняют гадостно и тихо потрескивает занимающаяся пламенем стена. Схватив таз с водой, предназначенной для умывания, Петр выскочил в коридор и в два счета эту стену погасил – не хватало еще пожар устроить да запечься, как куры гриль. Вернулся, захлопнул дверь, задвинул щеколду. Все действо заняло меньше минуты. Осторожно, чтоб опять ничем не бросили, высунулся в окно…

Ну, там все стояли молча, разинув рот и глядя вверх. Еще бы – они-то здесь были для массовки и чтоб не дать никому сбежать, и вдруг грохот, треск, огня сверканье, в тучах снова замыканье… А главное, никто ничего не видел. Вот и не поняли пока, что сваливать надо. Ну, как говорится, умный поймет, а проблемы дураков – только их проблемы.

Хорошая штука бластер – очередями стрелять умеет, и отдача при этом невелика. Р-раз – и во дворе только куча трупов. Нет людей – нет проблемы, как говорится.

Повернувшись к Виктории, Петр сразу же обратил внимание на ее позеленевшее лицо и зло выругался:

– Не здесь, едрит твою, не здесь!

Схватил за шкирку, подтащил к окну. Вовремя – все съеденное девушкой полетело на улицу. Полюбовавшись на неаппетитное зрелище, подошел ко все еще валяющемуся на полу трупу и выволок его за дверь. Снова подошел к Виктории, закончившей свое грязное дело и сейчас сидящей у окна и соперничающей лицом со стеной. Подхватил по дороге кувшин с водой и, глухо матерясь, вымыл ей лицо. Не подействовало, а жаль, пришлось надавать по щекам…

– Ну что, пришла в себя?

Девушка слабо кивнула, но взгляд ее стал наконец осмысленным.

– Да, спасибо…

– Навязалась на мою голову. Оставайся здесь, запри дверь.

– А ты?

– А мне тут еще кое с кем потолковать надо.

– Не уходи!..

– Молчать, дура! Если б не ты, я бы сюда и не заехал. Будешь вопить – вообще оставлю и поеду дальше один.

Подействовало. Во всяком случае, она больше не мешала Петру. А курсант без помех спустился по почти не пострадавшей лестнице и отловил трактирщика, спрятавшегося в небольшой комнате позади кухни. После короткой доверительной беседы, прошедшей в теплой, дружественной обстановке и стоившей трактирщику всего-то двух пальцев на левой руке и одного уха, Петр спокойно пристрелил его и отправился искать тех святых отцов, которые случайно уцелели после экспресс-выяснения, кто же из них круче.

Дом местного священника (оказывается, именно он начал конфликт и теперь валялся во дворе хладным трупом) стоял на другом конце деревни (а немаленькая была деревня, дворов двести) и отличался добротностью постройки и ухоженностью. Ничего удивительного – строили наверняка всем миром. Хорошо здесь святые отцы устроились, надо будет учесть на будущее.

Окна в домах были темны, но Петр благодаря ноктовизору отлично видел, как задергиваются занавески и шарахаются подальше любопытные. Его всегда удивляло, как в деревнях разносятся новости. Вроде никого и не было, никто не видел, а знают все и сразу. Особенности сельского менталитета. Вот и сейчас, похоже, о результатах изгнания дьявола знали все поголовно. То, что дьявол идет изгонять священника, тоже, наверное, никого не удивляло. Ну и хрен с ними, не палить же деревню – только заряды впустую тратить…

В доме оказался только один человек – тот самый, который был трезв этим вечером и пытался полемизировать. В два счета скрутив его (тот и не пытался сопротивляться – потерял дар речи от изумления), Петр прикрутил бесчувственное тело к стулу, привел в себя несколькими полновесными оплеухами и только после этого поздоровался. А дальше, не теряя времени зря, вколол ему сыворотку правды и стал задавать вопросы.