Путь домой

– Земля, – сказал Джим негромко. – Но какое время? – По крайней мере, они вышли за пределы времени появления зонда, ибо плотная облачность больше не скрывала планету. – Спок?

– Судя по уровню загрязнения атмосферы, полагаю, мы перенеслись в конец двадцатого столетия.

– Отлично сделано, мистер Спок.

– Адмирал! – воскликнула Ухура. – Сенсоры дальнего радиуса действия засекли песни китов! – Она перевела полученный сигнал на микрофон. Мостик наполнился странными вскриками, стонами и свистом.

– Запеленгуйте самый сильный сигнал, – сказал Кирк. – Мистер Зулу, сходим с орбиты.

– С Вашего позволения, адмирал, – сказал Спок. – Мы, несомненно, уже видимы для приборов слежения этого времени.

– Вы совершенно правы, мистер Спок. Мистер Чехов, включите маскировку.

Чехов повиновался. Внутри «Баунти» остался видимым, но несколько утратил материальность. На миг Джим подумал, что они летят к призрачной планете на призрачном корабле. Возможно, Маккою следовало назвать клингонский корабль «Летучий Голландец».

«Баунти» скользнул вниз, сложив крылья в обтекаемую атмосферную конфигурацию. Корабль вошёл в атмосферу, используя её сопротивление, чтобы замедлить полёт.

Грани его крыльев были раскалены и светились. С температурных щитов над носовой частью стекали молекулы ионизированного газа. «Баунти» вошёл в ночь. Корабль приближался к Земле по крутой дуге, яркая падающая звезда на тёмном небе.

– Вошли в ночную зону, сэр, – доложил Зулу.

– Сигнал идёт с западного побережья Северной Америки, – сообщил Спок.

– Песня делается сильнее. Весьма странно, адмирал. Сигнал исходит из Сан-Франциско.

– Из города? – переспросил Джим. – Но этого не может быть!

– Если только они не выбросились на берег залива, – сказал Зулу. – Или – пойманы и находятся в океанариуме?

– Это единственный сигнал, который мне удалось поймать, – сказала Ухура. – Причём его передают на радиоволнах. Не могу сказать, настоящий или в записи.

– Возможно ли… – сказал Джим. – Возможно ли, что к этому времени киты уже истреблены?

– Нет, они ещё не истреблены, – сказал Спок.

– Тогда почему Ухура смогла найти только одного? – резко спросил Джим.

– Потому что горбатые киты не поют в это время года, – ровным голосом пояснил Спок.

– Тогда почему…

– Не знаю, адмирал. Информация о больших китах, дошедшая до нашего времени, далеко не полная. Многое было утрачено, многое так и осталось неузнанным. Могу ли я предложить начать с обнаружения источника этих сигналов?

– Адмирал? – голос Скотта из интеркома перекрыл песню кита. – Вы и мистер Спок – вы очень нужны мне в инженерном отсеке.

Джим тотчас вскочил.

– Держите курс, – сказал он и выскочил с мостика. Спок последовал за ним более умеренным шагом.

Войдя в двигательный отсек, находящийся рядом с энергетической камерой, Спок понял, что случилось, прежде чем Скотт успел заговорить. Свечение дилитиумных кристаллов должно было быть ярким, освещающим отсек. Вместо этого сквозь прозрачную перегородку энергетической камеры проникал лишь едва различимый свет с поверхностей и углов кристаллической массы. Дилитиум состоял теперь из беспорядочной массы кристаллов, принимающих квазикристальную форму. Кристаллы распадались на глазах у Спока. Словно алмазы гибли, превращаясь в графит или уголь. Дилитиумные кристаллы были для «Баунти» жизненно необходимы, квазикристаллы же – совершенно бесполезны.

– Они не выдержали, – сказал Скотт. – Декристаллизуются буквально на глазах. В конце концов, они уже не смогут дать никакой энергии.

– Как скоро это произойдёт, мистер Спок? – спросил Кирк. – Дайте мне приблизительное время.

Скотт поразмыслил.

– При работе маскировочного генератора – сутки, плюс-минус пару часов. После этого, адмирал, мы станем видимыми или же утонем. А вернее всего, и то, и другое. У нас не хватит мощности преодолеть земную гравитацию. О том, чтобы вернуться домой, не может быть и речи.

Кирк уставился на кристаллы. Спок подумал ли, уж не хочет ли адмирал силой своего гнева заставить их вернуться путём невозможной спонтанной трансформации в прежнее энергетическое состояние.

– Не могу поверить, что мы зашли так далеко лишь для того, чтобы быть остановленными, – сказал Кирк. – Я не поверю, что что-то нас остановит. – Он в задумчивости прикусил ноготь. – Скотти, ты можешь рекристаллизовать дилитиум?

– Нет, – сказал Скотт. – То есть, да, адмирал, теоретически это возможно, но даже в наше время это не делается. Намного легче добыть новые кристаллы – не говоря уж о том, что это намного дешевле. А рекристаллизационное оборудование было бы слишком опасно, чтобы оставлять его где попало.

– В двадцатом веке есть такая возможность, – сказал Спок. Изучая историю и культуру расы своей матери, он особенно заинтересовался присущим землянам стремлением – можно даже сказать, инстинктом – «оставлять где попало» чрезвычайно опасное оборудование.

– Поясните, – сказал Кирк.