Путь Долга. Часть 2

Глядя в пламя костра, сытый и умиротворенный, я размышлял о сегодняшней вспышке. Ведь знаю, что все время держать "интегум" вредно, нужно иногда расслабляться, "дышать полной грудью", пропуская через себя потоки силы, скрепляющие этот мир. И все равно раскрываюсь очень редко, хотя сейчас-то сам Бог велел – горы кругом, людей практически и нет, никому не помешаю. Решено – как немного разберусь с делами, оборудую себе место для медитаций в самой глуши, куда даже горные бараны не забредают.

– Эй, малолетка, ну-ка отойди от моего мужа! -в зрачках ярко-зеленых глаз опасно плясало отражение костра.

С удивлением обнаружил, что обнимаю Рэйчел, положившую голову мне на плечо. Задумался, называется.

– Да ладно тебе, Тин! Девочка просто боится, – аура ученицы действительно выглядела не лучшим образом. Видимо, воспоминания нахлынули.

– Вот и пусть боится где-нибудь в сторонке, – недовольно буркнула супруга.

– Ты чего, ревнуешь, что ли?

– Безумно!

Ель за спиной Тин вспыхнула, заставив Мари – ученицу маэстро вскрикнуть от испуга. Рэйчел, прижавшись ко мне еще теснее, злорадно показала демонессе язык. Зря она это! Огонь взметнулся еще выше и, приобретя очертания огненной птицы, спикировал на нас. Ниа завизжала от восторга. Движение рукой (так проще, да и эффектнее) и обгоревшее дерево рассыпается пеплом. Черный смерч догоняет птицу, кружа, увлекая в сторону, сжимая в своих объятиях.

– Дуэль! Дуэль! – хлопает в ладоши Ниа.

– Под щиты, живо! – прикрикнула на нее Софья.

Они здорово наловчились работать с Олафом в паре – четкие структуры мага земли служат основой для изящной и гораздо более энергоемкой вязи тройного щита. Все верно – огонь, воздух и физическая атака. Фолио подключается в общую схему, делясь энергией и позволяя растянуть щит на сгрудившихся рядом воинов. Впрочем, на кончиках пальцев у него дрожит еще какое-то свернутое плетение. Костер слуг достаточно далеко и в защите они не нуждаются – чай, не боевые действия.

Отойдя к краю поляны, сажусь на землю, подогнув ноги по-турецки. Напротив, у самой кромки деревьев, опускается на колени Тин. Над ее головой вновь расправляет крылья огненная птица. Медленно выдыхаю, распуская щиты, расширяя сферу влияния на всю поляну. Прикрываю глаза, чтобы не отвлекаться на окружающее – первый этап создания "питомца" самый сложный. Впрочем, это не мешает мне видеть происходящее, пусть и совершенно особым образом. Процесс закончен и из тени деревьев появляется огромный черный пес. Горские пастушьи собаки отличаются мощным сложением и внушительными размерами. Неудивительно, если вспомнить, что волки, пожалуй, самые безобидные из встречающихся в горах хищников. На самом же деле мой пес это всего лишь сгусток силы, как и птица Тианы. Дуэль фамильяров не предполагает смерти или увечья участников, это состязание на концентрацию, способность тонкого управления силой, своеобразный танец, если хотите.

Рассыпая искры, феникс бросается в атаку. Пес отпрыгивает в сторону. Местные овчарки отличаются не только силой, но и скоростью. Впрочем, ответная атака так же безуспешна. Какое-то время тьма и огонь мечутся по поляне, пытаясь достать друг друга. Несмотря на необычность питомцев, все происходящее вполне укладывается в реалии живой природы. Наряду со способностью удержать облик питомца при любых перемещениях, естественность движений – один из критериев оценки.

Вот феникс зависает в воздухе и начинает бешено махать крыльями, гоня огненную волну. Не знаю, что в такой ситуации сделала бы обычная собака, но раз уж супруга допускает такие вольности… Пес становится плотнее, напитанный силой, и бросается вперед. Часть энергии он потерял на огненной стене, но остатков вполне хватило, чтобы разорвать птицу на части. Но Тин не любит проигрывать, а потому в очередной раз меняет правила. Вместо того чтобы принять удар, феникс разделяется, пропуская атаку сквозь себя. Скользнув по земле, две огненные плети превращаются в небывалых рыжих карханов.

Пока я выплеском силы гашу огненную волну (пламя, хоть и принявшее странную форму, вполне реально, а ожоги – вещь неприятная) карханов становится четыре. Потом восемь. Кошки полукольцом окружают замершего в боевой стойке пса. Да уж, искусству моей любимой можно только позавидовать – сам я смогу удержать две, максимум три фигуры. Но одну ошибку она все-таки допустила. Увлекшиеся охотой огненные фамильяры находятся сейчас между мной и моим питомцем. Развернувшись, пес в два прыжка пересекает поляну и пытается лизнуть Тиану в нос. Демонесса успевает увернуться, но при этом теряет контроль над выпущенной силой – котята, замерцав, растворяются в воздухе.

Пес удаляется, гордо вскинув голову, и тает в сумраке ночного леса. Я же прыгаю сквозь поля пепла и, подхватив супругу на руки, совершаю то, что не удалось песику. Тин, смешно сморщившись, чихает. С драгоценной ношей на руках возвращаюсь к костру.

Маэстро Кайн, видно, впечатленный увиденным, пытается что-то подобрать на риттоне.

– Я сочиню об этом песню! – обещает он, – Огонь и тьма, схватка и любовь, айе! Это было великолепно, сеньоры!