Путь, данный герою (СИ)

Десять лет назад за одну ночь Трилунская Империя таинственным образом обратилась в руины. Уцелело лишь несколько городов, в которых сейчас проживают немногочисленные выжившие трилунцы. Каждый из этих городов сейчас является небольшим самоуправляемым городом-государством. Одни города управляются при помощи демократии, форма правления других городов – олигархия. Где-то найдется город, который управляется представителем одного из Священных Семейств. Но, в любом случае, о возрождении Трилунской Империи речи уже быть не может.

Как уже и говорила Гордислава, гибель Трилунской Империи тем или иным образом затронула весь мир. Многие уже перешли на новую систему летоисчисления, началом которой является момент уничтожения могучей державы. Вскоре этим календарем будут пользоваться во всех государствах. Он будет являться напоминанием будущим поколениям, что не всё вечно в этом мире.

Ну, а пока вернемся к основной истории.

Из следующей главы вы узнаете о том, как сближает любовь к цветам и что лучше не злить власть имущих, в том числе тем, кто власть имеет.

====== Часть 2. “Северянка”. Глава 14 ======

О том, как сближает любовь к цветам и что лучше не злить власть имущих, в том числе тем, кто власть имеет

В Аркане друзьям предстояло пробыть неделю и за это время подготовиться к предстоящему путешествию. Так как у них была Капа и повозка, Гордислава смогла убедить товарищей отказаться от принципа «легкого походного мешка» в пользу другого «имеется все, что только может пригодиться». Как и обещала, первым делом она купила для всех спальные мешки, после чего вместе с Рэйной отправилась покупать бумагу и чернила. Не сказать, что собирательница историй и исследовательница с Севера подружились, но они стали заметно терпимее относиться друг к другу. Нашелся у них и общий интерес – завезенные когда-то из Трилунской Империи в Аркану цветы.

– Говорю же, – прошептала, склонившись над цветком, Гордислава, – это пустынный лилоцвет.

– Не спорю, это лилоцвет, но не пустынный, – возразила Рэйна. – Я полагаю, это горный или степной лилоцвет. У пустынного более тонкие листья и мелкие лепестки.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– А этот цветок знаете? – Гордислава показала на росший рядом с лилоцветом красный цветок с множеством мелких лепестков.

– По-моему, тысячекапельник, – задумалась собирательница историй. – Но точно не уверена. Видите, его лепестки похожи на маленькие капельки и их очень много? Но возможно, что это махровый обманщик. Он, кстати, ядовит и очень похож на тысячекапельник. Я всегда их путала.

– У Вас, как я погляжу, достаточно большие знания о цветоводстве, – северянка даже прониклась к сказочнице некоторой долей уважения.

– Мой дядя был увлеченным садоводом, – ответила Рэйна. – От него я и узнала о самых разнообразных цветах. В его саду даже рос снежный плакальщик. Хотя для Вас, жителей Севера, снежный плакальщик является самым обычным цветком.

– Да, он неприхотливо растет на заснеженных склонах, но я впервые слышу о том, чтобы кому-то удалось вырастить этот цветок здесь. Ваш дядя самый настоящий гений!

– Вот Вы говорите так, а мой отец считал его чудаком, – вздохнула девушка. – Но мне очень нравилось играть с ним в его саду.

– Гениев часто считают чудаками, – заметила Гордислава, нюхая один из цветков. – Вот у нас, например, в Третьей Северной Башне живет профессор Ин Струмент. Как-то раз, Вы не поверите, на научное собрание он принес чертежи летательного аппарата! Представляете, чертежи устройства, которое позволило бы людям летать, как птицы!

– Невероятно…

– То же самое сказали и другие ученые. Не может такого быть, дескать. Профессор Струмент был обсмеян, но через год, на удивление всех обсмеявших его профессоров, трижды облетел на своем аппарате вокруг Третьей Северной Башни. Но и это еще не все. Когда к нему сбежались ученые, видевшие его полет, чтобы выразить свое восхищение изобретением, оказалось, что профессор Струмент свой аппарат уничтожил, а чертежи сжег со словами «Не может такого быть, чтоб человек мог летать, как птица»!

– До чего же только не додумаются люди, – вздохнула Рэйна.

– Жаль только, что профессор уничтожил летательный аппарат и чертежи. Он не такой человек, который расскажет кому-нибудь секрет своего изобретения, а значит, пока нечто подобное не изобретут вновь, ни один человек не сможет подняться в небо.

– Но, может быть, это к лучшему? Все же люди изначально созданы, чтобы ходить по земле.

– Так-то оно так… Просто, кто знает, сколько еще лет, а может даже столетий уйдет на то, чтобы кто-нибудь ещё додумался до создания нового устройства для полетов. А если когда-нибудь его все же изобретут вновь, то тот человек будет считаться создателем первого летательного аппарата, а не профессор Ин Струмент, не оставивший даже чертежей.

– Для этого и существуют легенды, – произнесла собирательница историй. – С Вашего разрешения я могу написать песнь об ученом, взлетевшем в небо, и распространить ее как можно дальше. Если повезет, то эта песнь дойдет до тех времён, когда устройство для полетов изобретут вновь.