Путь, данный герою (СИ)

– Четвертый вопрос: стоит ли запретить нынешним поколениям упоминать об утрате Орденом Священной Звезды, а поколениям будущим представить всё в том свете, будто бы Звезда спрятана в одному лишь Совету ведомом месте?

Две трети членов Совета проголосовали в поддержку изменения истории.

Голосование подошло к концу, а уже на следующий день по всему Ордену был провозглашен запрет на всяческое упоминание всех, когда-либо носивших титул первого из Карателей, а также потери Сорокаконечной Звезды. Так, одним лишь повелением наделенных властью людей, была полностью переписана создававшаяся на протяжении тысячелетий история Сокрытого Ордена. Чтобы смыть с себя позор, нынешнее поколение Совета Мудрейших смыло все заслуги, которые Ордену принесло не одно поколение Когтей.

«Насколько низко может пасть Совет Мудрейших, пытаясь сохранить лицо своё?» – записала бунтарские строчки в своем дневнике Жаклин. Она ненавидела Когтя за то, что он сделал, но ещё больше стала ненавидеть Совет Мудрейших, ведь для Сокрытого Ордена именно он, возжелавший переписать историю, являлся большим проклятием, нежели предавший Орден Коготь. Жаклин твердо решила, что вместе с титулом Жала она передаст следующим поколениям и всю правду о событиях, произошедших на её памяти и приведших к изменению событий прошлого. Всё это будет записано в её дневнике.

Из следующей главы вы узнаете о том, во что превратился «Вперед Идущий» город, и как старый мост «поприветствовал» пожелавших по нему пройти.

====== Часть 6. “Разделение”. Глава 49 ======

О том, во что превратился «Вперед Идущий» город, и как старый мост «поприветствовал» пожелавших по нему пройти

Трилунская Империя, просуществовавшая несколько тысяч лет и процветавшая на протяжении всего времени своего существования, в одночасье была разрушена неведомыми силами. Империя, в четыре раза превышавшая все Королевства Запада по своей территории, полностью обратилась в руины менее, чем за одну ночь. Ни одной армии мира подобное неподвластно. Даже Сокрытый Орден не смог бы свершить этого, особенно за столь короткий срок. Здания были разрушены, но это не было виной землетрясения.

– Какая, черт возьми, сила могла сотворить подобное? – произнес Вэй Арэн, разглядывая руины Эмин-Алотароса, десять лет назад известного, как самый многолюдный из приграничных городов Трилуна.

«Эмин Алотарос» в переводе с трилунского языка означает «вперед идущий». Соответствуя своему названию, Эмин-Алотарос позволял каждому, попавшему сюда, реализовывать свои амбиции. Из него вёл на Запад караванный путь, на Восток вела дорога к столице, в которой были расположены и другие крупные города. Именно в Эмин-Алотаросе находилось главное отделение купеческой гильдии, а также большое количество школ ремесла. Каждый день в этом городе царил праздник: уличные артисты ежедневно давали свои представления, развлекая приезжих, не было ни дня, чтобы хотя бы одна из множества пекарней, блинных, пельменных, кондитерских и им подобных заведений не устраивала бесплатную дегустацию. Шум, гам, смех, звон монет – какими только звуками не был наполнен Эмин-Алотарос! Но сейчас здесь царила мертвая тишина.

Разрушенные здания, разбитые дороги, покореженные кованые ограды, – вот что сейчас представлял собой приграничный Трилунский город. Куда ни кинь взгляд, всюду земля усеяна обломками строений, разбитой посудой, сломанными предметами быта трилунцев. Попадались и целые вещи, но их было меньшинство. В одном этом городе погибшие исчислялись тысячами. В первые годы после трагедии немногочисленные выжившие жители Трилунской Империи собирали мертвые тела сограждан по всем городам и сжигали их на больших кострищах. Сжигали, потому что невозможно было вырыть столько могил.

Зелорис подошел к одному разрушенному зданию. Уцелела лишь задняя стена, по которой можно было понять, что в этом доме раньше было три этажа. Мечник нагнулся, отодвинул деревянную балку и достал из-под обломков пролежавшую там десять лет тряпичную куклу.

– Её хозяйка могла быть уже взрослой, – прошептал мечник, после чего посадил куклу возле уцелевшей стены и положил подле неё сорванный там же цветок.

– Что здесь написано? – рядом с тем местом, где Зелорис нашел куклу, Вэй поднял выцветший лист бумаги, на котором детским почерком было аккуратно выписано несколько слов, и протянул его Гордиславе.

Северянка несколько раз прочла про себя написанный на трилунском языке текст, затем, уверившись в правильности перевода, ответила:

– «Дорогая мамочка, смотри, как я умею писать. Я буду хорошо учиться, чтобы ты могла гордиться мной, ведь я очень сильно тебя люблю».

– Давайте не будем отвлекаться на подобное, – холодно произнесла Рэйна. – У меня нет желания ночевать в этом городе.

– Малышка Рэй… – удивился Вэй Арэн. – Что-то случилось?

– Как ты можешь себя так вести? – перебила лучника Гордислава. – Трилунская катастрофа унесла жизни стольких людей, уж лучше бы ты молчала, чем говорила с подобной интонацией.

– Что не так с моей интонацией? – огрызнулась собирательница историй.