Путь Чести (Третья жизнь Архимага)

– Это зачем? – удивился я такому предложению.

– Да причин много. Это и показатель твоей личной силы. Что немаловажно. И почёт для рода, что боярич Дёмин второранговым стал. И для подчинённых твоих радость.

– Для каких ещё подчинённых? – расхохотался я. – Ты меня ни с кем не перепутал, Егор?

– Да хоть бы для меня, – поддержал мой смех парень. Но затем уже серьёзно добавил: – А на само деле, для Младшей ветви рода. После твоего поединка с Кагановым твой статус уже и так изменился. Если раньше тебя, боярич, уж извини за прямоту, вообще никто всерьёз не воспринимал, то теперь люди задумались. А если сдашь на ранг, да ещё и сразу на второй, то глядишь и гордиться своим бояричем станут.

– Ага, прям вот взяли и все мной гордиться стали, – снова начал ржать я.

– Зря смеёшься, Маркус, – без улыбки произнес Егор. – Не хочу вдаваться в политику нашего рода, но… В общем, второрангового боярича Дёмина, боярину Михаилу убрать будет гораздо сложнее.

– Хм… – задумался я, признавая, что определённая истина в словах Зареченского есть. – А как вообще на второй ранг сдают?

– Да так же как и на первый, только в противниках кандидаты посильнее.

– То есть три рукопашных поединка? Со всеми по очереди?

– Ага, – кивнул воин. – По два поединка одновременно. Но в итоге с каждым противником должен по разу сойтись. Если, конечно, они будут после предыдущих боёв в состоянии продолжать.

– А могут и не быть?

– Да запросто! Со второго ранга и выше – травмы на испытании обычное дело. А на четвёртом ранге и вовсе иногда в раж войдут и насмерть бьются.

– Да уж, перспектива, – хмыкнул я. – Но в принципе, ты прав. Надо сдать на ранг.

– Желательно до приёма у княгини, – нейтральным тоном добавил парень.

– Егор, – с подозрением посмотрел я на него, – ты откуда такой умный взялся?

– Ась? – сделал карикатурно удивлённый вид Зареченский. – Чагой говоришь, боярич?

– Да тьфу на тебя, – рассмеявшись, махнул я рукой, решив не допытываться. То, что Егор умнее, чем старается казаться, я уже неоднократно замечал. А вот то, что он это не афиширует – только его дело. Каждый имеет право на свои тайны. И уж точно не мне его упрекать. – Долго нам ещё идти? А то что-то есть охота.

– С полчаса где-то, – сориентировавшись по одному ему известным приметам, пояснил воин.

И действительно где-то мину через двадцать пять – тридцать мы вышли на огромную, вытянутую в длину метров на сто поляну. Да к тому же и немного обжитую. Тут стоял маленький домишко – сруб. Рядом с ним был грубо сколоченный стол и две лавки. В паре метрах имелся выложенный большими камнями очаг под костёр, и даже присутствовал небольшой навес под дрова.

– Это тут твой пасечник живёт? – поинтересовался я у Зареченского.

– Не пасечник, а бортник, – наставительно поправил меня воин. – Нет, он дальше. А тут старая охотничья заимка.

– Не похожа она на старую.

– Так здесь периодически кто-нибудь ночует. Вот и поддерживают в нормальном виде.

– Да и ладно! – махнул рукой я. – Надобно пожрать!

– Сейчас, – кивнул Егор, скинул на стол свой рюкзак и скрылся в доме. Но почти сразу же вышел, неся в руке треногу под котелок. – Вот, чаю согреем, да перекусим.

– Тогда я пока попробую манекенов наделать.

– Кого?! – удивился парень.

– Деревянных человечков, – пояснил я. – В качестве мишеней.

Оглядевшись, я пошел к противоположенному концу поляны и немного углубился в лес. На поиски подходящих брёвен и составления из них мишени в рост человека, ушло минут пятнадцать. На манекен эта конструкция не походила даже приблизительно, но для стрельб годилась.

К этому времени вода в котелке почти закипела, а Егор, расстелив на столе чистую тряпицу, выложил на неё наш немудрёный харч.

Ещё минут через десять мы сидели по обе стороны стола, прихлёбывали обжигающе горячие напитки из кружек, и насыщались. Было очень вкусно и сытно. Особенно если учесть, что утром ни он, ни я не завтракали.

Поев, мы какое-то время потрепались ни о чём, выжидая пока еда усвоится, и только потом решили приступить к испытаниям.

Для начала я отстрелял по импровизированной мишени пару десятков простых патронов, привыкая к оружию. Не скажу, что пистолет был вершиной оружейной мысли. Скорее даже наоборот. Массивный, не особо удобный, без прицельных приспособлений. Радовало только то, что его очень даже приличный вес, сейчас мной не слишком-то и ощущался. Да и бороться с отдачей стало попроще. Ну и в целом, сила выстрела и точность были неплохими, если приноровиться.

За время испытательных стрельб пришлось трижды заново сооружать мишень, так как выстрелами бревна опрокидывало. И ещё я выяснил, что с уверенностью попаду в человека шагов с тридцати. С сорока – процентов сорок выстрелов шли в молоко. А с пятидесяти я выстрелил всего два раза (оба мимо) и больше не стал – патроны жалко.

– Баловство всё это, – хмыкнул наблюдавший за мной Егор и взялся за лук. Быстро натянув тетиву, он отошел на дистанцию пятидесяти шагов, воткнул перед собой в землю пяток стрел и с пулемётной скоростью послал их в мишень. Все в яблочко. А затем с превосходством посмотрел на меня. – Ну как?