Путь "Чёрной молнии"

Положение в шестнадцатом отряде волновало вора, если сегодня его предположения, относительно верхушки блатных подтвердятся, то в скором времени пацаны там «осиротеют». Дрону необходимо поставить своего человека, но пока кандидатуры не было, а чтобы иметь виды на — Воробья, он должен услышать его самого. Молод он еще, но ведь это не порок. Дронов вспомнил себя молодым, когда мать-коммунистка отказалась от родного сына, не захотев его признавать за его «свободолюбивые взгляды».

Дрон не спеша стал интересоваться о жизни Сашки:

— Расскажи о себе, о родителях, о твоей жизни на воле. Санька вкратце рассказал.

— Так у тебя пахан сидел?

— Да, три раза, последний раз с Краслага, с Решот выходил.

— Ты оказывается потомственный каторжанин, — пошутил Дрон. Он не зря прощупывал Воробья: сегодня вечером, вору подгонят маляву со свободы, где конкретно, по тайному опросу выдадут подноготною на Сашку.

По промзоне ходили долго, заглядывая в производственные цеха, участки, вор лично знакомился с обстановкой. Заходили в раздевалки, где зэки встречали их радушно, с душисто заваренным чаем. Затем Дрон предложил Воробью распрощаться до вечера, сославшись на дела, пообещал, что они снова встретятся на съеме с работы.

Абросимов — посыльный Ефремова, с самого утра забежал к себе на рабочее место, получил сырье для продукции и, покружив по участку, чтобы его видели бригадиры, поспешил в дальний угол промзоны.

Шел не спеша, оглядываясь назад и по сторонам. Останавливался не надолго и, никого не заметив, добрел до одноэтажного строения. Открыл простенький, навесной замок на железной двери и прошел внутрь. С правой стороны располагалось помещение вентиляционной камеры, и к потолку поднималась труба для вытяжки воздуха. Он снял сапог, вытащил стельку и, расслоив ее, достал небольшой целлофановый пакетик, в котором была завернута бумажка. Это была та самая записка от опера, предназначенная для Равиля. Абросимов просунул руку и вложил пакетик между стеной и трубой. Попробовал, надежно ли лежит и вышел из здания.

Минутами позже, убедившись, что зэк скрылся из виду, к той же двери подошли двое заключенных, крепкого телосложения. Игорь Каленый, покопавшись с замком, без труда открыл его и остался на улице. Карзубый включил фонарик и, пройдя вдоль стены, подошел к двери венткамеры. Дернул за ручку, дверь была на замке, тогда он посветил вдоль стены и наткнулся на вентиляционную трубу, идущую наверх. Пошарил рукой и обнаружил какой-то пакетик. Он подозвал Каленого и, развернув сверток, прочитал записку.

— Вот козел! — выругался Игорь, — скотина поганая! Дрон, как в цвет смотрел, видимо это и есть сволочь кумовская. Что будем с ксивой делать, ведь ее забирать нельзя? Дрон сказал следить за ним в оба глаза, а тут вообще полный расклад получается.

— Да, нам главное дождаться теперь получателя, — сказал Сергей Карзубый, — давай быстро беги за Дроном, пусть ксиву прочтет. Ну, давай, давай Каленый, только быстрее, — торопил его напарник, — я эту мразь подожду, если мы его упустим, Дрон с нас спросит.

Минут через пятнадцать, Карзубый, оставшийся в засаде, заслышал шаги с наружи и вжался между стенкой и трубой, но когда дверь открылась, вошли Дрон и Симута. Каленый остался стоять у входа. Карзубый посветил фонарем и пропустил вора, он внимательно осмотрел место и взял у Сергея протянутую записку. Прочитав ее, он хищно ощерился и, поняв, что был на верном пути, произнес:

— Это выходит, за мной ему следить? Интересно, какие дела нужно сворачивать? Ну, братва — вы молотки, не упустите его, нам этого гада еще расколоть нужно. Там будет видно, я подумаю, что с этой «наседкой кумовской» сотворить.

Стоящий с ними рядом Симута выругался:

— А если эта суку не придет?

Дрон похлопал Ваську по плечу, и как бы успокаивая, сказал:

— Ничего Васек, мы и не таких крыс вылавливали. Придет, куда он денется. Карзубый, как только он возьмет записку, веди его сразу же в кильдым (раздевалка) и смотрите, чтобы он лыжи не сделал (убежал) до ментов.

После того, как Каленый осмотрелся и дал сигнал, что на улице никого нет, все, кроме Карзубого вышли из помещения.

Равиль, так как не был приглашен в «свиту» Дрона, пошатался по промзоне, зашел к знакомым в разные места и решил после обеда отправиться за оставленной ему информацией. «Почему кум не вызвал меня? Что — то случилось? Ведь наша встреча должна была состояться вчера, почему поздно вечером Абросим маякнул мне, чтобы я шел в венткамеру?»