— …приобрело новый аспект, — дерзко перебил избранный мастер. Звук его голоса сам по себе был особенной пыткой: скрежещущая, режущая, трескучая насмешка над языком, лишенная всяческого тепла и дружелюбия хотя бы к чему-то на свете. На миг Зиклеядес запаниковал, решив, что руководство сочло нужным заменить его, и что избранный мастер сейчас попытается лишить его жизни.
Но это был совсем не его стиль. Любимым средством избранного мастера было бесконечное терпение. Там, где остальные оступались или падали, Экаринис продолжал идти вперед, словно машина — безэмоциональная, безустанная, бездушная. Он продвигался по службе очень простым способом — переступая тела тех, кто пал перед ним. Избранный мастер был щепетилен до мелочей, но верен (по-своему). Он бы не стал ускорять падение патриарха-ноктис, а просто ждал бы, пока оно не произойдет. Разумеется, он также не стал бы ему препятствовать.
— Что за новый аспект? — резко переспросил Зиклеядес. Его скрытый страх проявил себя как раздражение. — Не трать мое время на загадки, Экаринис, я и так уже от них устал.
— В лабиринт проник отряд воинов-кабалитов, и они продвигаются сквозь него весьма целеустремленным образом, — проскрежетал Экаринис.
— Какой кабал? — изумленно выпалил Зиклеядес.
— Воины несут на себе знаки Черного Сердца.
От такой новости щупальца Зиклеядеса побледнели. Это было именно то, чего он боялся. Асдрубаэль Вект узнал о связи ковена с Разобщением, какой бы натянутой она ни была, и решил наказать их за это.
— Кто… кто их ведет? — прошептал он.
— Воинов ведет отступник Беллатонис, — с едким отвращением ответил избранный мастер, — и благодаря его поддержке они идут быстро и несут очень малые потери.
— Невозможно, — пробормотал Зиклеядес. — Нет… нет, Вект ни за что бы не проглотил ложь Беллатониса столь глубоко, чтобы заслать его сюда с собственным отрядом. Если вовлечен Беллатонис, значит, происходит что-то другое… Какое-то ухищрение, третья сторона, которая пытается противопоставить нас Векту… но кто? С кем таким связался отступник, у кого есть иная причина действовать против нас?
Экаринис хотел было заговорить, но замолчал, услышав риторический вопрос Зиклеядеса, и, судя по виду, начал обдумывать его в прямом смысле. Плоские черные кристаллы в его глазницах поблескивали, когда избранный мастер наклонял голову то в одну сторону, то в другую, размышляя над проблемой. Через миг Экаринис поднял голову, и его мерцающий взгляд встретился со взглядом патриарха-ноктис.
— Архонт Ниос Иллитиан из Белого Пламени, — выплюнул Экаринис. — Недавние доклады свидетельствуют, что Белое Пламя устроило открытое восстание против верховного властелина. Иллитиан также в прошлом имел дела с Беллатонисом и, как считается, покровительствовал деятельности отступника во время, предшествующее Разобщению.
Зиклеядес проницательно сузил глаза, когда Экаринис подытожил информацию. Он совсем недавно разговаривал с Ниосом Иллитианом на Центральном пике. Когда над городом разразилось Разобщение, Вект призвал выживших лидеров на Центральный пик, чтобы выдать им приказы и, что наверняка было куда важнее в глазах тирана, заново подтвердить свою власть над ними. Зиклеядес прибыл туда в качестве представителя ковена Черного Схождения.
Он не ожидал, что рядом с залом аудиенций с ним заговорит архонт Белого Пламени. Иллитиан говорил завуалированно, но явственно намекнул, что знает о роли Беллатониса в начале Разобщения. Он также обозначил свою готовность объединить силы, чтобы раз и навсегда покончить с гемункулом, создающим столько неудобств. Патриарх-ноктис быстро и вкратце описал Экаринису встречу с Иллитианом.
— Хорошо продуманная ложь, с целью выяснить, кому вы привержены и каковы ваши намерения, — уверенно заявил Экаринис.
— Или же, хотя и менее вероятно, таков был первоначальный замысел благородного архонта, однако последующие события заставили его передумать — Разобщению свойственно делать ход вещей текучим и хаотичным, — резко перебил Зиклеядес. — Так или иначе, я согласен, что Иллитиан — наиболее вероятный покровитель Беллатониса. Более того, если мы правы в этом предположении, то, скорее всего, архонт, о котором идет речь, находится здесь и напрямую руководит своими кабалитами.
— Иллитиан — единственный вероятный покровитель, — настойчиво сказал Экаринис.
Зиклеядес сварливо отмахнулся от педантичной придирки избранного мастера.
— По-моему, я только что сказал, что согласен с твоими выкладками. Даже если мы предположим, что эта теория верна, то вопрос заключается в следующем: что свело Беллатониса и Иллитиана вместе против ковена? Они не могли знать о проблемах, которые у нас происходят. Войдя в лабиринт, они пошли на смертельный риск, поэтому мы можем предположить, что им нужно что-то очень важное. Чего же они хотят?