Путь Анубиса

   "Дома сидит", - подумал Василий и вошел в подъезд.

   Старичок лифт не работал. Как и весь дом, он был слишком стар. Время от времени этот древний механизм, благодаря упорным наладчикам создавал видимость работы. Лифт терпеливо ждал, когда кто-нибудь ступит на его расхлябанный пол, захлопнет за собой распашные, вдоль и поперек исписанные нецензурной бранью, двери и нажмет кнопку нужного этажа. Тогда он, скрипя и стоная, обязательно увозил беднягу на другой этаж, либо, сказавшись "смертельно больным", застревал между ними. Очередная "жертва лифта" могла подолгу оставаться там, взывая о помощи.

   Василий топал наверх, машинально читая надписи на стенах. Проходящим мимо они ничего хорошего не обещали. Сам подъезд много лет оставался без ремонта, а предприимчивые граждане не только не гнушались общественными лампочками, методично выкручивая их, но даже патроны со стен поснимали. Упорный жилец с пятого этажа попытался защитить свою лампочку решетчатым плафоном. Наивный человек!

   Открыв дверь квартиры, Василий осторожно шагнул на пол прихожей. Старая кошка - наследие прошлого, имела привычку гадить при входе. Василий ранее неоднократно по неосторожности попадал ногой в продукт ее жизнедеятельности. Но со временем у него выработался условный рефлекс. Теперь он всегда помнил, что при входе в квартиру надо быть бдительным.

   Василий терпеть не мог кошку, но выбросить не решался. Божья тварь все-таки. Он так ее и называл - Тварь. В ответ она охотно реагировала на кличку, в особенности, когда Василий приходил домой с мясопродуктами.

   На этот раз все обошлось. В прихожей чисто. Тварь сидела на диване и взирала на хозяина выжидательным взглядом.

   - Извини, - развел руками Василий. - Вкусного нет ничего. Не до тебя.

   В ответ кошка раскрыла розовый рот и гнусаво мяукнула.

   Сбросив обувь, Василий прошел в комнату. Вовка сидел в кресле перед телевизором. Он даже глазом не повел на отца.

   - Как дела? - бодро спросил Василий.

   - Нормально.

   - Так и сидишь дома?

   Молчание в ответ.

   Василий прошел на кухню. Он проголодался с дороги. Залез в холодильник. Достал колбасу. Отрезал кусок. Налил молока. Заглянул в хлебницу.

   - Вовка! - крикнул он. - Почему за хлебом не сходил? Ты меня слышишь?

   Снова молчание в ответ.

   Василий вернулся в комнату. Коротко стриженый затылок сына возвышался над спинкой кресла.

   - Ты почему за хлебом не сходил? - повторил Василий вопрос.

   - Дома я за хлебом не ходил.

   - А почему? - удивился Василий.

   - У нас есть домработница, - ответил Вовка, как отрезал.

   - Понятно, - произнес Василий, подсаживаясь на соседнее кресло. - Слушай, Вован, хочешь - не хочешь, а пару недель нам придется провести вместе. Придется потерпеть.

   - Ты живешь как бомж, - процедил сквозь зубы сын. - Ты хуже бомжа. И мама ушла от тебя, потому что ты хуже бомжа.

   - Почему это я хуже бомжа? - растеряно спросил Василий.

   - Потому, что хуже, - упрямо произнёс сын. - Все мои друзья знают, что у меня отец дворник. Настоящий мой отец - дворник. Он метет мусор.

   - Уже не дворник. Я не работаю больше дворником.

   - Всё равно ты был когда-то дворником и навсегда останешься им. У тебя ничего не меняется. Я помню этот дом. Всё тот же диван, те же старые кресла, тот же телевизор, кошка та же самая.

   - Видишь ли, Вован, - Василий положил свою ладонь на плечо сыну. Тот нервно дернулся. - Видишь ли. Жизнь штука сложная. Все меняется. Сегодня ты дворник, а завтра министр. А может случиться наоборот. Да разве в этом дело. Самое главное, что я твой отец, а ты мой сын. И это главное.

   - Отстань, - едва слышно произнёс сын.

   - Ладно, - Василий поднялся с кресла. - Надеюсь, мы с тобой подружимся. Сиди. Я за хлебом схожу.

   Он прошел в коридор и почувствовал под ногой нечто мягкое.

   - Вот тварь! Когда успела?

   Кошка спряталась. Василий с омерзением сбросил с ноги тапок, переобулся в ботинки и вышел на площадку. Спустился по лестнице. Магазин располагался неподалёку в соседнем доме за углом. Минуты три ходьбы. Когда возвращался назад, из-за угла дома на скорости вырулил автомобиль и пронесся мимо, сверкнув фарами.

   - Так и сбить недолго. По двору, как по шоссе. Вот сволочь! - выругался Василий. Он зашел в подъезд, машинально нажал кнопку лифта, чертыхнулся, вспомнив, что тот не работает и вновь начал подниматься по лестнице. Подойдя к двери, вытащил ключи. Та оказалась незапертой.

   - Что за черт, - пробормотал он. - Вовка! Почему дверь не заперта!

   В ответ тишина.

   - Вовка! - крикнул Василий, прошел в комнату и замер. Там царил разгром. Ковер со стены содран. Кресло на боку. Дверца платяного шкафа сорвана с петель. Из опрокинутого на пол и чудом уцелевшего телевизора, показывал свое искусство Боря Моисеев. Вовки в комнате не было. На полу, раскинув руки в стороны, лежал незнакомец, устремив в потолок удивленный взгляд неподвижных глаз. На груди по ткани белой рубашки расползалось темное пятно крови. На миг Василию показалось, что он видит сон. Кошмарный бредовый сон.