Путь Анубиса

– Не взлетит он, – с сожалением произнес Вовка и зябко повел плечами, недовольно сморщившись от капель дождя. – Короче, вы тут как хотите, а я обратно в корабль возвращаюсь. Холодно тут и сыро.

С этими словами он развернулся, ловко, как обезьяна запрыгнул в темный проем и пропал в его темноте.

– Вовка! – крикнул ему вслед Василий. – Ничего без меня там не трогай!

– А ты зря Вася на сына гонишь, – произнес Степан, подходя к звездолету. – Видишь, меня ничто на этот раз не откидывает. Все спокойно. Выходит, что Вовка твой кое в чем больше нас соображает. Может быть, у него опыта жизненного нет как у меня, например, а смекалка имеется.

– Сначала я. А то, как бы он там со своей смекалкой дров не наломал, – обеспокоено произнес Василий и поспешил с разбегу запрыгнуть в таинственный сумрак.

В сером свете дождливого дня, проникающего из-за спины, он смог различить в пределах нескольких шагов от себя какие-то непонятные нагромождения черных разнообразных форм. Далее его взор проваливался в густой мрак.

– Сюда, папа, – послышался голос слева. – Прямо ходить не надо. Там темно.

Василий послушно направился на голос, ступая по ровному и упругому покрытию. По пути он задел правым плечом за какой-то жесткий выступ, затем различил впереди слабый свет, а вскоре увидел и его источник. Это был пасмурный день. Он проникал внутрь звездолета через прозрачную твердую гладь, заполняющую пространство широкой трапеции проема в корпусе, и осторожно растекался среди мертвой тишины. По наружной стороне глади, сливаясь тонкими струйками, сползали капли дождя, и за той водной пеленой едва просматривалась безжизненная панорама склонов котловины, накрытых серой моросью. Блики от капель сыпались брызгами по нагромождениям разнообразных форм, создавая тем самым эффект нематериальности их очертаний, и растворялись за спиной Василия в темноте недр звездолета. Как и во внешнем его облике, здесь главенствовал черный цвет поверхностей. Призрачность их восприятия усиливало серебристое мерцание над световым проемом.

Василий, остановившись, с настороженным интересом осматривал внутренности инопланетного корабля. Здесь отсутствовали излишние просторы. Вместе с тем плавные очертания объемов, и пространств меж ними не создавали ощущения стесненности.

– Ты где там? – послышался негромкий голос Вовки. – Иди сюда.

Василий шагнул далее, и увидел три глубоких кресла, стоящих в ряд и обращенных в сторону дневного света. По самые верха своих высоких спинок они утопали в хитросплетениях каких-то непонятных устройств. В центральном кресле гордо, как на троне восседал Вовка.

А ты отлично смотришься здесь, обутый в русские лапти, – усмехнулся Василий. – Сиди и ничего не трогай. Отца слушаться надо. Как же мне жаль, что не я занимался твоим воспитанием.

– Ну почему же не занимался, – сын пожал плечами. – Ты и занимался. А кто же еще. Ведь детей надо воспитывать пока они поперек лавки помещаются. А дальше воспитывать поздно. Тебе отдохнуть надо. Устал, наверное. Все на ногах. Присаживайся. А где Степан? Степан! Ты где?

– Тут я, – послышалось хрипло из темноты.

– Вон оно как тут внутри. Фантастика, – прошептал сторож дебаркадера, выбираясь из-за спины Василия и прикасаясь пальцем к креслу, в желании проверить, а не мираж ли это. После чего осторожно присел в него, покрутил задом, проверяя на прочность, и удовлетворенно откинулся спиной в его лоно. Пристроил автомат вертикально возле левой ноги, а топор и узел с продуктами положил на пол возле правой.

– Прямо как по мне, – произнес он с натянутой улыбкой. – Хочешь спи, а хочешь песни пой, как в той песне. Ценили комфорт эти инопланетяне. И все же мне тут как-то неуютно. Не наша обстановка. Мне бы сейчас в бревенчатой баньке с дороги попариться под рюмочку водочки.

Василий почувствовал, как гудят от усталости ноги, но садиться не стал, настороженно продолжая изучать непонятное окружение и воспринимая царившее в нем напряженное спокойствие, как взведенную перед выстрелом пружину бойка пистолета. Ему не нравилось здесь все и особенно нервозное, раздражающее глаза мерцание на стене.

– Садись, батя, – снова пригласил его Вовка занять место справа от себя. – Это не электрический стул. Я назвал эту штуку универсальной объемно-гравитационной капсулой, обеспечивающей длительное комфортное пребывание в ней разумной особи и оперативное управление кораблем.

– Вовка, кончай загибать умные и непонятные фразы, – произнес Степан. – Давай, показывай, что ты тут разузнал.

– Да ничего особенного за столь короткое время, – пожал тот плечами. – Перво-наперво я попытался открыть вновь вход и снять защиту, понимая, что батя сильно беспокоится. Видел я как он бегал туда и обратно. Ну и ещё кое-что разузнал. Смотрите.

Василий увидел, как возле правой ладони Вовки, как бы выдавился из подлокотника кресла светящийся фиолетовый шар размером с бильярдный.