Путь

Вечерело, и в таверну один за другим заходили горожане, желавшие отдохнуть после трудного дня. Рассаживаясь вокруг приземистых столов, они шумно требовали пива, о чем-то громко разговаривая между собой. С улицы доносились звуки музыки - это простой народ, жители Фальхейна праздновали победу своего кумира, лорда Грефуса, над жуткими варварами. Один из музыкантов забрел в трактир, и вскоре сквозь многоголосие пробились переливы арфы. Мало помалу народ принялся подпевать, услышав знакомый мотив, а по донышку большой кружки, что поставил возле своих ног арфист, застучали медяки.

Солнце, должно быть, уже коснулось горизонта. Стало смеркаться, и служанки зажгли множество свечей, заливших мерцающим светом просторный зал, полный звуков и запахов. Стало как-то по-особому уютно, и потому, наверное, Рупрехт сперва не придал значения вновь явившимся в трактир людям, приняв их за подгулявших горожан. Но спустя миг он вздрогнул, ибо узнал поздних посетителей.

Их было трое, и они замерли у входа, разыскивая свободный стол. Поиски увенчались успехом, и пришельцы двинулись сквозь сутолоку. Первым уверенно шагал плечистый мужчина, темноволосый, весьма приятный на вид, поглядывавший на окружающих с некоторым высокомерием, не переходившим, в прочем, определенных границ. На поясе у него Висле длинный меч в потертых ножнах. Он-то и привлек внимание Рупрехта, помнившего, что разгуливать по улицам Фальхейна с таким оружием вправе только благородные господа. Тот, ко пробирался сквозь толпу, обладал этой привилегией, ибо его звали Бранк Дер Винклен и он был рыцарем, гостем из далекого Дьорвика. И именно его Рупрехт ожидал встретить здесь меньше всего, подивившись, насколько тесен в действительности мир.

Конечно, рыцарь не обратил внимания на бродягу, с которым даже не был знаком, ибо Рупрехт предпочитал до поры наблюдать за всем и всеми со стороны, не показываясь на глаза без веских причин. Но и спутники Дер Винклена, хоть прежде они видели путника и говорили с ним, даже распив вместе добрый жбан пива, также не узнали своего нечаянного собутыльника, ныне скрывавшегося ныне под личиной простого крестьянина. А вот Рупрехт узнал их, молодого парня по имени Ратхар, бывшего кем-то вроде слуги при благородном рыцаре, и молчаливого человека, звавшегося Альвеном и родом бывшего с окутанного тайной острова Скельдин.

  - Что ж, все дороги сходятся, - прошептал Рупрехт, буквально впившись взглядом в троицу чужеземцев, с которыми уже успел познакомиться, едва не отведав острой стали из рук Альвена, принявшего безобидного путника за своего кровного врага. - И, видит Небо, это не спроста.

Все трое тем временем дождались испрошенной пищи и вина, который решил угостить попутчиков щедрый рыцарь. В прочем, сейчас дьорвикский воин казался несколько разочарованным и к тому же выглядел весьма уставшим. Его товарищи были немного менее измученными, скорее всего, потому, что не они принимали решения.

А посетителей в таверне все прибавлялось. Едва только явился рыцарь со своими спутниками, приковав внимание завсегдатаев кабака, а следом за ним вошел еще один человек. И в этом высоком худощавом парне Рупрехт с удивлением узнал одного из тех гвардейцев, которых он миновал, войдя в Фальхейн, того самого, который чуть не зарубил Эвиара. Не склонный верить в мистику, путник мельком подумал, что неспроста именно здесь и именно сейчас собралось так много знакомых.

  - Рупрехт, - Эвиар, о присутствии которого человек на какое-то время вовсе забыл, погрузившись в вои размышления, окликнул задумавшегося мага: - Рупрехт, что же ты умолк? Мне стало интересно, чем же кончилась вся эта история с Ардалисом. И каким образом Линза, которую он, видимо, берег едва ли не больше собственной жизни, вновь оказалась среди людей?

  - Ах, да, - вздрогнул Рупрехт, собираясь с мыслями. - Что ж, дальше все просто. Сбежавшего мага так и не нашли, и он умер в изгнании, перед своей кончиной повелев оставить Линзу на его теле. А те воины, что были с ним, дали начало новому народу, который ныне зовется скельдами и славится своим боевым искусством среди всех людей. Умирая, чародей завещал им хранить его могилу, где и была спрятана Линза, и много веков никто не осмеливался побеспокоить прах Ардалиса, расставшегося с жизнью ради спасения тысяч невинных от ужасов войны. Но теперь все переменилось. Один чародей, не очень умелый, но исполненный гордыни, смог добраться до того острова и привез Линзу сюда, в этот город. И нет сомнений, что вскоре он пустит ее в ход, ведь такие вещи не достают из небытия лишь ради того, чтобы просто полюбоваться на них. Но он навлек на себя гнев хранителей сокровища Ардалиса, и сейчас один из тех воинов, родившихся на туманных берегах далекого и таинственного острова Скельде здесь, в этом трактире, за твоей спиной.