Пустыня смерти

В данную минуту он о мясе не думал. Из головы у него не выходила мысль о предательстве Калеба Кобба, отказавшегося повысить его в звании. Он ведь полез в каньон и рисковал жизнью. А что если бы с него сорвался ремень, как ошейник с собаки? Тогда он разбился бы, и все ради спасения пса. Нет, так командовать нельзя, решил Гас. Он же единственный из отряда добровольно согласился лезть в каньон — да за один этот подвиг он заслуживает повышения. Да, он гордился, получив капрала, но теперь этого чина ему маловато, учитывая все трудности, которые пришлось преодолевать.

Пока он думал о трудностях, в голову закралась ужасная мысль. Теперь их отряд находится на открытой равнине, продираясь сквозь густую, по пояс, траву. Каньон остался позади в нескольких милях. А где теперь команчи — никто не знал. Пока рейнджеры с трудом пробирались по траве, индейцы вполне могли обойти их. Теперь, если они снова подожгут траву, поблизости нет каньона, где можно было бы спрятаться от огня. И лошадей у них больше нет, хотя даже на лошадях нельзя убежать от пожара.

— А что если они устроят еще один пожар, Вудроу? — спросил Гас. — Мы же зажаримся, как кролик, которого ты несешь.

Калл продолжал упорно идти. То, о чем говорил сейчас Гас, было сушей правдой. Если индейцы опять подожгут траву, все они погибнут. Это было так ясно, что даже не требовало обсуждения. Он полагал, что Гасу в данной ситуации лучше помалкивать и не думать о жратве или о водных источниках.

— Тебя этот вопрос не волнует? — напрямую спросил Гас.

— Ты слишком много думаешь, — ответил Калл. — И думаешь о чем не следовало бы. Я считал, что ты хочешь стать рейнджером, пока не повстречался с той девушкой. А теперь вижу, что тебе вообще больше по душе возиться в магазине с мануфактурой и готовой одеждой.

Гасу не понравились рассуждения друга, и он раздраженно проговорил:

— Я думаю не о каких-то девках, а про то, как бы нам не зажариться.

— Служба рейнджера как раз и подразумевает, что ты можешь умереть в любой день, — напомнил ему Калл. — Если тебе не хочется рисковать, тогда завязывай с ней.

В этот момент прямо перед ними из высокой травы выскочила вилорогая антилопа. Гас нес свое ружье, перекинув ремень на плечо и держа его дулом вниз. Пока он снимал ружье с плеча, антилопа уже успела удрать на порядочное расстояние, и Гас промахнулся. Калл поднял было свое ружье, но увидел, что Гас загораживает цель. Пока он отбегал в сторону и снова прицеливался, антилопа убежала так далеко, что не стоило и стрелять. Чадраш, видя все происходившее, сильно разозлился.

— Тебе не надо было стрелять, — в сердцах сказал он. — Тебя надо было огреть как следует этим ружьем по башке.

— Что делать, она бегает очень уж быстро, — запинаясь, оправдывался Гас.

А кто считал, что антилопа бегает медленно? Весь отряд с укоризной смотрел на него, будто вкусное животное сумело удрать исключительно по его вине.

И все же произошедший инцидент расшевелил Длинноногого, а за ним и Чадраша. Старый следопыт снова взял свое длинное ружье, которое хранилось у Матильды.

— Эта маленькая овечка еще не доросла, — пояснил Длинноногий. — Сомневаюсь, чтобы она отбежала больше чем на милю. Если мы пойдем налегке, то может и подстрелим ее.

— Может и подстрелим, — подтвердил Чадраш. — Пошли.

И оба разведчика ушли. Калеб Кобб, шагая без оглядки, вырвался далеко вперед, поэтому не знал, что происходит в отряде, пока не решил, что настало время готовиться к ночлегу. Выстрел он слышал, но подумал, что кто-то пальнул ради развлечения. Вернувшись в отряд и узнав, что оба следопыта отправились охотиться на антилопу, он не на шутку рассердился.

— Так, значит, оба они кинулись за детенышем антилопы? — бушевал он. — Это же такая глупость, особенно когда у нас вдосталь жареной конины, чтобы набивать себе животы.

Солнце медленно садилось за далекий западный горизонт, быстро надвигались мрачные сумерки. Матильда Робертс нервно ходила взад-вперед. Она упрекала себя за то, что не отговорила Чадраша от погони за антилопой. Длинноногий — тот помоложе, он догнал бы животное и один. В полночь весь лагерь уже считал, что разведчики пропали. Матильда рыдала навзрыд. Все думали о рыскающих вокруг индейцах, они запросто могли поймать следопытов и подвергнуть их самым зверским пыткам. Гас все время вспоминал о том, как он неудачно выстрелил и промахнулся. Если бы его ружье не висело на ремне на плече, а было бы наготове в руках, разве он не подстрелил бы антилопу? От всех этих пустопорожних мыслей теперь проку было мало, — делу ими не поможешь. Антилопа ускакала, а с ней пропали и оба разведчика.

— Может, они устроили привал и теперь готовятся ко сну? — предположил Верзила Билл. — Днем и то нелегко найти обратный путь в лагерь на этой проклятой равнине, что же тогда говорить про ночное время.