Пустыня смерти

Бизоний Горб спрыгнул с лошади, его жены тоже слезли и быстро расстелили для него одеяло рядом с тентом полковника. Калеб Кобб предложил ему табаку. Одна из жен взяла понюшку и передала Бизоньему Горбу, тот быстро нюхнул и вернул обратно. Калл подумал, что этот человек должен быть очень сильным, чтобы носить на себе такой огромный горб — массивный хрящ вырос во всю спину и возвышался по самые уши вождя.

Бизоний Горб на толпу рейнджеров внимания не обращал, но не сводил глаз с ирландского волкодава полковника, который внимательно и строго рассматривал индейца. Пес не рычал предостерегающе, но шерсть у него поднялась дыбом.

— Скажи ему, что мы рады принимать его у себя и наплети что-нибудь, какой он великий вождь, — велел Калеб Бес-Дасу.

Бес-Дас повернулся к Бизоньему Горбу и произнес пять-шесть слов. Тот не отрывал взгляда от собаки и ничего не отвечал.

— Уж слишком коротенький комплимент, — заметил Калеб. — Скажи ему, что он сильнее бизона и мудрее медведя. Скажи, что у мексиканцев кровь стынет в жилах, лишь только они услышат его имя. Ну а нам нужно кое-что разведать здесь — от нас этого ждут.

Опять Бес-Дас кое-как перевел, но Бизоний Горб, похоже, не обращал на его слова ни малейшего внимания. Он показывал на Сэма, стоящего у котлов с варевом, а в сторону Калеба Кобба не сделал ни единого жеста Две его толстые молодые жены, подхватив деревянные миски, направились к Сэму, и тот навалил им туда подливку из сладкого мяса и положил в другую миску крупные куски печенки.

Гас подумал, что красная глина и желтая раскраска придают индейцу устрашающий вид. Калл же внимательно наблюдал за всем происходящим, удивляясь при этом, что, когда поблизости оказывается дикий индеец, сама атмосфера как бы изменяется. Он решил, что такое явление имеет место потому, что только индейцам ведомы правила, определяющие такие изменения — если только подобные правила существуют на самом деле.

Сначала все решили, что Бизоний Горб станет принимать пищу стоя, не обращая внимания на Калеба Кобба. Калеб встревожился — он решил было, что его оскорбляют на глазах его же подчиненных. Но вот Бизоний Горб понюхал пищу и жестами что-то приказал своим женам — те взяли еще две миски, подошли к Сэму, наложили в них еды и поднесли Калебу.

После этого Бизоний Горб в первый раз посмотрел на Калеба и поднял свою миску. Затем он уселся на одеяло и передал обе миски своим молодым женам, а те стали по очереди кормить его, запихивая печенку пальцами ему в рот.

— Если бы я нашел такую женщину, которая своими руками кормила меня печенкой с подливкой из сладкого мяса, то, думаю, я с ходу женился бы на ней, — произнес Калеб. — Переводи, что я сказал этому подонку.

При слове «подонок» Бизоний Горб слегка приподнял голову. До Калеба слишком поздно дошло, что этот команч, пожалуй, немного знает английский и понимает отдельные слова — в конце концов в его руках перебывало немало пленников, говорящих на английском языке.

Бес-Дас стал подробно и долго переводить сказанное на язык команчей, но если его слова как-то и воспринимались Бизоньим Горбом, он ничем не выдал своего к этому отношения. Молодые жены продолжали кормить его бизоньей печенкой с подливкой из сладкого мяса. В лагере воцарилась могильная тишина. Те, кто только что проклинали вождя индейцев, теперь стояли поблизости и молча глазели на него. Несколько рейнджеров, которые были готовы убить его даже с риском быть повешенными, ничем ему не угрожали. Калл и Гас застыли, как вкопанные, и смотрели на Бизоньего Горба, а тот, не обращая ни на кого внимания, усердно поглощал пищу. Калеб Кобб положил себе пару кусков печенки, но, похоже, потерял свой обычно зверский аппетит.

Бизоний Горб не обращал особого внимания на окружающих, но вдруг он заметил стоящую рядом с Чадрашом Матильду Робертс и сразу заметно изменился. Он пристально поглядел на Матильду, а потом повернулся к Бес-Дасу и что-то долго говорил ему. Бес-Дас тоже взглянул на Матильду и помотал головой, но Бизоний Горб стал опять повторять свои слова.

— Что, Матти пришлась ему по душе, так надо понимать? — спросил Калеб Кобб.

— Да, он хочет взять ее в жены, — подтвердил Бес-Дас. — Он ее уже видел прежде. Он назвал ее Женщина-Любяшая-Черепах.

— Сперва он захотел ружье, теперь потребовалась жена, — заметил Калеб. — А как там команчи зовут на своем языке Чадраша?

— Они называют его Медвежий Хвост, — ответил Бес-Дас.

— Так скажи великому вождю, что Матильда — жена Медвежьего Хвоста, — сказал Калеб. — Ее нельзя брать замуж, пока она не разведется.

Бес-Дас стал переводить Бизоньему Горбу, который, похоже, сильно удивился, услышав ответ.

Он опять произнес пространную речь, но на сей раз в ироническом тоне, чем немало смутил Бес-Даса, как заметил Калл.

— О чем же идет речь? — нетерпеливо спросил Калеб.

— Он говорит, что Медвежий Хвост слишком стар для такой крупной женщины, — стал объяснять Бес-Дас. — Он говорит, что взамен он отдаст молодую лошадь.

Ни Матильда, ни Чадраш не двигались с места и не говорили ни слова.