Пустыня смерти

Бизоний Горб овладел молоденькой мексиканочкой, несмотря на ее отчаянное сопротивление. Он решил взять ее себе в жены. Но может получиться и так, что, когда они доберутся до торгового местечка, кто-нибудь из торговцев предложит за нее очень высокую цену, и тогда он ее продаст. Если же цена не будет очень высокой, то он оставит ее для себя, хотя в этом деле надо все время быть начеку, когда они приедут в свое становище. Его старые жены очень ревнивы и жестоко отлупят девчонку поленьями или палками, так что ему надо недвусмысленно объявить им, что покарает всех своей рукой, если девушку слишком сильно изобьют и покалечат.

По Ворону он особо не сокрушался. Верно, что тот был храбрым, но его в племени не уважали. Бизоньего Горба уже несколько раз так и подмывало проткнуть его копьем за наглое и вызывающее поведение.

Пойманная девушка, которую он назвал Розой, хныкала и скулила от холода и страха. Бизоний Горб пришел к ней и имел ее снова. Затем он опять запихнул ей в рот сыромятный ремень — он не любил слушать, как голосят с перепугу женщины.

На следующий день команчи переправились через Рио-Гранде, потеряв при этом одного воина. Днем они захватили двух бледнолицых, пожилых мужчину и женщину, едущих на запад в небольшом фургоне. Это были Божьи люди — они громогласно молились своему Иисусу, но Бизоний Горб все равно закрыл их в фургоне и сжег. Вопили они при этом даже громче, чем молились. Когда команчи уже уезжали, из-за россыпи острых скал выпрыгнул ягуар и понесся прочь. У молодых воинов сразу взыграл охотничий азарт — вот было бы здорово, если бы кому-нибудь из них удалось убить ягуара. Бизоний Горб не возражал — когда-то он тоже страстно желал самостоятельно добыть ягуара или медведя и в конце концов все же завалил медведя поблизости от верховьев реки Симаррон. Но это оказалась всего лишь престарелая медведица, к тому же еще с раненой лапой, так что хоть он и убил ее, гордиться было нечем. В другой раз он умудрился всадить копье в гризли, но для матерого медведища оно оказалось легкой тростинкой, и он гнался за Бизоньим Горбом целую милю. Ему повезло, что в тот день он сел на самую резвую лошадь, а то медведь догнал бы его и растерзал.

Как и следовало ожидать, молодые охотники изловить ягуара не сумели. Лошади у них изрядно устали в молниеносном рейде, так что ягуар легко ушел от погони.

В конце того же дня объявился Брыкающийся Волк. Бизоний Горб очень рассердился на него за то, что тот не участвовал в рейде, но команчи захватили столько лошадей и пленников, что Бизоний Горб не стал бранить его и ворчать. Брыкающийся Волк был весьма упрямым воином — он делал лишь то, что ему нравилось. Он сказал Бизоньему Горбу, что решил дожидаться отряда на тропе, потому что ему очень нравилось слушать вопли истязаемого Киркера, которого он в конце концов замучил до смерти.

Брыкающийся Волк объяснил, что в эти минуты он ощущал в себе великую силу и спокойствие и ему не хотелось расставаться с этим чувством ради того, чтобы поймать трех-четырех мексиканских детей, да пригнать нескольких лошадей. Он рассказал, что после того, как Киркера подвесил на сук над огнем, он подвергал его пыткам еще один день. А когда тот подох, Брыкающийся Волк отрезал у него пальцы на руках, чтобы принести в главное становище и там сделать из них ожерелье. Пальцы охотника за скальпами не должны пропасть попусту.

Едва Брыкающийся Волк увидел мексиканскую девушку Розу, как воспылал завистью. Вот тут-то он пожалел, что не принял участия в набеге. Его единственная жена состарилась и от нее дурно пахло, а у Бизоньего Горба уже есть три молодые жены — слишком много, считал Брыкающийся Волк. По своей натуре он был похотлив и теперь с завистью смотрел, как Бизоний Горб брал девушку и уводил с собой. Как жаль, что он не пошел в набег в Мексику и не похитил там девушку, а все из-за того, что не спеша пытал в это время Киркера и не желал расставаться с чувством ни с чем не сравнимого удовлетворения, которое пришло к нему, когда охотник за скальпами наконец-то испустил дух.

4

— Мы двигаемся какими-то рывками, — пожаловался Калл Гасу. — Галвестон еще так далеко, мы даже не проехали земли команчей. Почему она нас задерживает просто ради того, чтобы зарисовать какой-то холмик?

— Но, Вудроу, не можем же мы подгонять такую даму, как она, — ответил ему Гас.

Он тоже считал причудами действия леди Кейри, когда та задерживала движение всей группы лишь ради того, чтобы нарисовать красками заход солнца в пустыне, когда они подошли к линии обрывистых отвесных берегов реки, тянущихся на север. Днем раньше они вынуждены были передвигаться пониже гряды скал, а перед заходом солнца остановились и разбили бивак. Леди Кейри не успела достать из багажа мольберт и кисточки, чтобы запечатлеть розовые и золотистые тона красивого заката солнца, низко повисшего вдали над отвесными утесами.

— Смотрите, — воскликнула она, — ничего подобного этому в мире нет! Я обязательно должна зарисовать такой закат. Уилли, и ты тоже можешь попробовать. Подождем до завтра и зарисуем.