Пустыня — наш союзник

А ведь эти ребята чувствовали себя здесь хозяевами. Они захватили большую часть страны, знали о поддержке США и свято верили в свою безнаказанность. Примерно так в девяностые годы бесчинствовали в нашей стране мелкие уголовники, за которыми стояли авторитеты, поделившие между собой города, бизнес, власть над людьми. Эти упыри не могли не остановиться, увидев чужаков.

Пассажирская дверца передней машины распахнулась. Появился мужчина в темных очках и форменном кепи песочного цвета, надвинутом на лоб, видимо, старший среди этих боевиков.

Он опустил один башмак на подножку, взглянул на двух европейцев, сидевших на корточках у колеса, лежащего на асфальте, и крикнул по-арабски:

– Кто такие?

Зимин успел подумать, что этого человека могли смутить крепкие фигуры спецназовцев. Он мог заподозрить в них сильных бойцов. Не потому ли капитан и решил не стоять в полный рост при приближении боевиков, а сидеть на корточках?

Переводчик не отличался атлетической фигурой, наоборот, был худощав и строен. От него за версту веяло природной неистребимой интеллигентностью. Приманка, черт побери!

Зимин усмехнулся и встал на ноги, готовый сыграть свою роль. Адреналин извергался в организме как вулкан.

– Мы журналисты из Великобритании, – крикнул он тоже по-арабски, отойдя от пикапа на три шага и остановившись в точке, которую ему определил Котов и даже начертил камешком на асфальте квадратик. – У нас машина сломалась.

А капитан Котов улыбался. Еле заметно, так, чтобы этого не видел даже Максим Савичев, сидевший рядом на корточках. Он любил, когда все шло по плану, именно так, как он предполагал, а его опасения не сбывались. В такой обстановке командир спецназовцев чувствовал себя сильнее, расправлял плечи.

В эти минуты он был очень горд за свою армию, страну и то дело, которым занимался здесь и сейчас. За то, что сирийцы принимают помощь россиян с искренней благодарностью и относятся к ним как к братьям. Его радовало, что ушли в прошлое мрачные и грязные девяностые годы. С Россией стали считаться во всем мире, к ее словам начали прислушиваться, ей перестали диктовать, как она должна вести себя на международной арене. В армии давненько родилась шутка. Мол, все думали, что Россия стоит на коленях, а она, оказывается, зашнуровывала берцы!

Боевики таращились на спецназовцев из кузова, поигрывая автоматами. Из кабины второй машины вышел еще один тип и направился к головному грузовику. Субъект в очках отдал какую-то команду, соскочил на асфальт и ткнул рукой в сторону европейцев. Еще три боевика спрыгнули из кузова первой машины.

Котов поднялся на ноги, отряхнул руки от несуществующей пыли и с сожалеющей улыбкой посмотрел на четверых боевиков, направлявшихся к нему с автоматами на изготовку. Боковым зрением капитан отметил, что Зимин стоит хорошо, точно на том квадратике, который командир ему нарисовал.

Он знал, что Савичев поднялся с корточек вслед за ним. Теперь Максим морщился якобы от боли в ноге. Он сделал пару шагов вслед за командиром, сильно хромая. В результате все трое стояли уступом вперед. На острие его находился Котов.

Боевикам придется сперва охватить его полукольцом. Только потом они попытаются проверить документы, прикажут поднять руки или лечь на асфальт вниз лицом. Только вот эти ребята не успеют сделать ничего подобного. Они обречены.

Как Котов и предполагал, четверо боевиков подошли к ним и остановились в шаге, изогнув свой строй дугой. Один из них сделал движение стволом автомата снизу вверх, приказывая поднять руки.

Савичев продолжал потирать больную ногу. Котов тоже вдруг сморщился и приложил руки к животу. Это было сигналом для всех. Первым отреагировал Зимин. Он ушел с линии атаки, шагнул к Котову, изображая, что желает помочь ему. Тут спецназовцы атаковали противника.

Левая рука Котова взлетела и ударила снизу под ствол автомата того боевика, который стоял прямо перед ним. Правая мгновенно выхватила из-под футболки нож. Последовал разворот всем корпусом с полушагом вперед. Лезвие скользнуло по горлу бандита.

Тут же, не дожидаясь, пока раненый упадет, Котов с силой выбросил правую ногу в сторону и вверх. Он ударил по автомату второго противника как раз в тот момент, когда тот осознал, что на них напали. Оружие подпрыгнуло в руках растерявшегося человека, не имевшего, как понял капитан, достаточного боевого опыта.

Наносить ему удар в область груди или горла было опасно, потому что промах мог стоить дорого, мешали его руки и автомат. Поэтому нож Котова с разворота пошел не вверх, а вниз и вонзился по самую рукоятку в бедро боевика. Тот истошно завопил. Локоть капитана, оказавшегося на миг спиной к противнику, врезался тому в лицо. Лезвие ножа выскользнуло из раны и взлетело вверх. Блок рукой, захват за воротник куртки, чтобы противник не отшатнулся. Нож вошел в тело боевика горизонтально, точно под ключицу.