Пустыня

Огоньки скоро подошли совсем близко и превратились в два фонаря, направленных в нашу сторону. Точнее, уже не в нашу, а туда, где лежала вырванная решётка. Сами мы успели отойти в сторону и занять оборону.

— Савва, это ты? — раздался хриплый мужской голос откуда-то из-за фонаря, — Мы тебя достать не смогли, проход обвалился, уже уходить хотели, а тут слышим… Савва?

Молчание было ему ответом. Они подошли к лежавшей на земле решётке, заглянули в пролом, потом первый, обладатель хриплого голоса, спросил у второго:

— Как думаешь, живы они?

— Думаю, что их в том проходе и похоронило, — ответил второй голос, помоложе, — говорил я Савве, что такой заряд не нужен, там и четверти бы хватило, чтобы дверь вынести, да он разве слушает.

— Ну и царство им небесное, — объявил первый, — а мы пойдём отсюда по-тихому, не жили богато и нехрен начинать.

— Огонь, — скомандовал Шурик, когда они повернулись к нам. Ростовая мишень, да с расстояния в пять метров, да из трёх стволов очередью. Шансов у них не было. Скорее всего, ничего и понять не успели. У меня мелькнула мысль, что можно было их обезоружить и связать, да только поздно уже. Да и то, связывать нечем, средства связи у них, наверняка, есть, да и обезоружить без потерь в темноте не получится, им ведь фонари бросить недолго.

— Может, стоило их сперва допросить? — выдал свежую идею Алик, — вдруг это не последние члены группы, да и неизвестно, где их машина.

— Задним умом все крепки, — вздохнул Шурик, — предлагаю дождаться рассвета, найти машину и сваливать.

— Дельное предложение, — согласился я, заваливаясь на песок, — подремать бы не мешало.

Но долго дремать не пришлось. Через пару часов горизонт озарился красным, а окружающая темнота стала понемногу рассеиваться. Как только стало светло, мы осмотрели убитых. Два бродяги, причём, судя по экипировке, довольно бедных. Чего они здесь забыли? Неужели нельзя было найти место попроще, где хабар, пусть и дешёвый, зато не такой опасный. Даже взять с них было нечего. Карманы были пусты, фонари разбило выстрелом, а оружие представляло собой антиквариат. Алик, впрочем, взял себе короткий помповый дробовик и патронташ с дюжиной патронов, лучше, чем ничего.

После этого Нэнси занялась моей ногой, бинт успел присохнуть, пришлось отдирать его, а следом и оставшиеся от штанов лохмотья. Я, стиснув зубы, вытерпел всё. Когда она обрезала ткань, сделав из штанов шорты, я смог рассмотреть рану. Выглядела она так, словно кто-то много раз втыкал в ногу острый кинжал и проворачивал его, прежде чем вынуть. Плохо выглядела, короче. Но, вместе с тем, нельзя было не заметить, что выглядели раны куда старше, чем есть на самом деле. Вполне можно было сказать, что ранили меня пару дней назад, а то и раньше. Никакого нагноения, которым пугал меня Алик, так и не появилось.

— Завтра, — напомнил лаборант, — раны заживут окончательно, а через пару недель не останется даже рубцов. Привыкай, ты теперь мутант.

— А по наследству это передаётся? — заинтересованно спросил Шурик.

— Опытов таких не делали, — задумчиво сказал он, — но, думаю, что перестройке подвергся не весь организм. Допускаю, что дети ваши ничего такого не унаследуют.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь на ноги, — пойдём искать машину, пока жарко не стало.

Увы, по всем признакам, эти ребята пришли сюда пешком, об этом свидетельствовала небогатая поклажа во временном лагере и цепочка следов на песке, уходившая далеко в пустыню.

— Нда, — грустно сказал я, присаживаясь на камень и снимая с плеч мешок. Даже удивительно, как мы умудрились не растерять вещи во время приключений, даже ящик с добычей Нэнси продолжала таскать с собой. — Что делать будем?

— Чего-то мне не улыбается тащиться с поклажей двести километров по пустыне, — признался Шурик, — что там с передатчиком?

— На сигнал ракета прилететь может, — напомнил я.

— Не прилетит, — уверенно сказала Нэнси, — ему груз нужен, он не станет им рисковать.

— Значит, убивать нас будут иначе, — сделал я неизбежный вывод.

— А он, передатчик этот, сам по себе не опасен? — спросил Шурик, — может, нас прослушивали всё время, или даже видео смотрели.

— Нет, — решительно сказала Нэнси, — точно нет. У меня на этот случай были средства.

Она достала из мешка предмет, похожий на тот самый передатчик. Он был завёрнут в плотную чёрную ткань.

— Вот это, — она показала на ткань, — глушит любые волны, входящие и исходящие, нас невозможно прослушать или выследить, сигнал просто не уйдёт никуда.

— Уже легче, — согласился я, — что тогда, пойдём пешком или попробуем связаться?

— Не забывай, — напомнил Шурик, — что нам ещё в город нужно как-то попасть, а сделать это, не попавшись на глаза людям Клима, будет затруднительно.

— Значит, — решил я, — будем звонить. Пусть летит сюда сам, а груз заминируем и устроим переговоры.

— А если воздушно десантная бригада с ним прилетит? — ехидно спросил Шурик.

— Наши жизни ничего не стоят, а вот товар, который мы можем в последний момент уничтожить, для него ценен, из этого будем исходить.

— Он же сказал, что ему главное, чтобы товар не попал к другим.