Пустые надежды

Аластор принялся рыться в сумке, собранной как раз для этого экстренного случая, так что пузырьков в ней было не так много. Мужчине хватило нескольких секунд на поиск нужного лекарства.

– Держи, – он протянул пузырек в окровавленную руку.

– Хах, а я ведь спрашивала! Ты ведь не хочешь заставить его заблевать тут все? Это «Жабий поцелуй». Выведет яд из организма так быстро, что моргнуть не успеешь, – девушка наклонила голову и усмехнулась.

Рабочие, окружавшие их, зароптали громче. Человек умирал от потери крови, а доктор, вызванный для скорой помощи, веселился и подшучивал над ассистентом. Лесорубы не настолько уважали Ребекку за её умения, чтобы спускать подобное поведение.

Кажется, её крайне забавляло волнение Аластора, который яро искал «Медвежий тумак»:

– Чёрт, вот же он! – нужный пузырек лежал на самой глубине сумки и оказался той же формы, но с жидкостью другого цвета.

– Теперь то, что надо! – Ребекка, не мешкая, выдернула пробку зубами и влила в рот Генри густую синюю жижу. Тот слабо дернулся, и его лицо слегка порозовело. – Промывай ему раны, будем шить и бинтовать.

Аластор щедро обработал раны пострадавшего медицинской водой, а Ребекка к этому моменту вынула из сумки иглу и вдела в нее нить.

– Ну что ж, приступим, – бодро заявила она и игла стремительно замелькала, превращая глубокие рваные раны в аккуратные линии швов. Рабочие завороженно смотрели на ловкие руки Ребекки и вроде бы даже забыли о своём недовольстве.

Аластор в это время смиренно готовил бинты, обрабатывая их медицинской водой и периодически сам прикладываясь к фляжке, чтобы унять дрожь в руках. Спустя час нога Генри была окончательно заштопана и забинтована. Опасность отступила, так что Аластор с Ребеккой собрали вещи и отправились в сторону её дома, не забыв огласить друзьям Генри цену за спасение его жизни. Услышав сумму, лесорубы начали гневно переговариваться, но целительница с вынужденным помощником уже покинули их.

– Не думаешь, что тебе стоит быть более сдержанной? Они ведь могут быть опасны, – после живительной фляжки Аластор чувствовал себя значительно спокойнее и снова завел вечный спор. Каждый раз, когда ему приходилось работать с пациентами под началом Ребекки, мужчина удивлялся её неумению или нежеланию проявлять хоть какую-то малость сострадания.

– Ты же знаешь, я так не могу, – улыбнулась Ребекка и раскинула руки. – Мне плевать, что они думают. Я делаю свою работу так, как считаю нужным.

– И делаешь лучше всех, – согласился Аластор, не желая в очередной раз приводить аргументы, которые его собеседница в очередной раз проигнорирует.

Он потряс фляжку с медицинской водой, которой после операции осталось не так уж и много, и далеко не вся ушла на обработку ран и бинтов, и бросил косой взгляд на девушку.

– Но все же. Даже мне – человеку, знающему тебя, наверное, лучше всех остальных жителей деревни, иногда не по себе.

Ребекка от души рассмеялась, и этот смех глубоко отозвался в сердце мужчины.

– Так ты, значит, знаток моей души? Наверное, консультации даешь, как лучше обратиться к хохочущей ведьме?

– Ну хватит, я не это имел в виду! – деревья поредели и расступились, Аластор с Ребеккой вышли к её дому.

– Я знаю, просто ты смешно злишься. Ну что, зайдешь на чай? – Ребекка смотрела на него со своим вечно хитрым прищуром, но в этот раз в её глазах как будто было что-то ещё.

– Я бы не отказался, но… – Аластор взглянул на небо.

Было уже далеко за полдень, а значит Герел вернулся от комиссара и встретил лесорубов, несущих Генри домой с перебинтованной ногой. Теперь бригадир снова кипит от ярости, а ответственный за здоровье рабочих собирается идти распивать чай с женщиной.

– Кажется, нам придется перенести чаепитие.

– Ну, если ты предпочитаешь пожилых мужчин с волосатыми руками, то не буду тебя задерживать, – Ребекка развернулась с притворной обидой на лице, но тут же снова усмехнулась. – Спасибо за помощь. В этот раз получилось легко, но свои свечи ты заслужил.

– Спасибо. А теперь я должен бежать, иначе спасать от смерти придется меня. Хотя, зная насколько зол сейчас Герел, я не уверен, что в этот раз ты успеешь, – он собрался было уходить, но вдруг хлопнул себя по лбу и повернулся к Ребекке. – И да, чуть не забыл! Не могла бы ты дать мне еще тех пахучих трав, которые добавляла в жаркое? Я обязательно и за них расплачусь.

Ребекка хмыкнула и сняла один из мешочков, висящих над окном дома.

– Держи. Эх, вот я и узнала, как выглядит старость: мужчинам во мне интересны только мои кулинарные секреты, – она воздела руки к небу в притворном порыве отчаяния, после чего кивнула Аластору. – Беги давай, а то ведь и правда шкуру спустит.

***

По окончании рабочего дня лесорубы собрались перед зданием цеха, подвергшегося нападкам Серых Полосок.

– И после этого комиссар говорит, что они просто мелкие хулиганы?