Пустоцвет. Танцующие в огне

Вот оно — напоминание. Маленькая девочка, которую Кали ненавидела чуть сильнее, чем прочих. Странное существо, рожденное смертной, без ведома клана. Но кто посмел бы возразить отцу? Лишь безумец. А младшая дочь вампира росла. Никто из них не менялся, кроме девчонки. Сташи.

Кали выглядела ровесницей приемной дочери, но была гораздо старше. Когда-то между ними намечалась нежная дружба, завязанная на плотских утехах. Кали полагала, муж догадывался. Он всегда все знал, но подобные шалости его не интересовали.

— А ночь свежа, — промурлыкала Кали, трепещущими ноздрями втягивая воздух. Глаза ее пылали багровым неутоленным голодом. Сташи стояла на холодном полу, но почти не ощущала сырости промерзших плит.

— Ночь прекрасна.

— Пойдешь к матери? — Спросила вампирка, ласково улыбаясь. От улыбки веяло холодом. Но падчерица безмятежно ответила.

— Да. Я сыта и хочу ее видеть. Тебе давно пора усвоить простое правило, Кали. Держи голод в узде.

— Тебе жалко мяса? — зло прорычала женщина, ощеряясь, словно дикое животное. Сташи пожала плечами. Все равно. Манящие запахи ночи сводили с ума. Зов. Ему трудно противиться.

— Лисицу, слишком часто бегающую в курятник, выслеживают и убивают. Ты можешь навлечь беду. Постоянно ешь, а в последний раз мужчина едва не перекинулся. Знаю, ты возвращалась и добивала. Отец обмолвился, что не хочет детей. Тем более таких, безумных.

Кали зарычала. Ее верхняя губа приподнялась и открыла ряд длинных зубов, с сильно выступающими резцами. Лицо исказилось безумием проклятия, и лишь усилием воли женщина вернула прежнюю, холодную и безупречную маску. Вампирка плохо контролировала себя. Лишь речь заходила о детях, срывалась.

— Я аккуратна. Убиваю и сушу до дна. Ты разводишь церемонии, оставляешь в живых.

— Много мертвых плохо. Они начинают волноваться.

— Не тебе о том беспокоится. Полукровка! — Огрызнулась женщина и тут же получила удар по лицу. Лапой. Мгновеньем позже две крупные черные кошки с горящими глазами кружили по каменным плитам, заунывно воя.

— Хватит! — Войдя, отец подхватил кошек за загривки и тряхнул. Затем отпустил, и хмурая дочь поднялась с пола, следом за разъяренной женой.

— Она чистых кровей. Полукровка ты, — обронил мужчина, посмотрев в сторону Кали. Его узкое лицо исказилось злой гримасой, — умерь аппетит. Я видел чеснок на окнах. Дочь, держи язык за зубами. Моя жена старше тебя. Где была два дня?

Сташи угрюмо молчала.

— А…вернулась воровка. И шлюха здесь, — пронеслось эхом под сводами зала. Мужчина шел скользящей походкой, пряча ядовитую улыбку. Клаас. Один из безумных детей, не рожденный, а ставший. Сташи не понимала, что такое не любить, но знала значение слов. Она не любила находиться рядом с ним.

Узкие губы мужчины растянулись в ехидной усмешке.

— Доброй ночи. Хочешь знать, зачем твоя дочь постоянно ворует деньги? — Сташи перевела взгляд на брата. Вцепиться бы в его глотку. Отец спокойно слушал, — она берет деньги из сокровищницы, чтобы отдать пище. Разговаривает с низшими, сам слышал. Оставляет им золото. Еще и вчера такое сотворила…

— Хватит, — отрезал вампир. Обвел детей тяжелым взглядом:

— Где Ирик и Лакасу?

Клаас увял. Его ехидная улыбка чуть поблекла.

— Может внизу.

Воспользовавшись моментом, Кали начала ластится к мужу. Он осадил и ее:

— Если не успокоишься, запру на несколько недель. Напомнить историю Вэги? Она чуть не погубила всех. Я и тобой пожертвую также легко, если остальным будет грозить опасность из-за глупости или жадности дуры.

Женщина оскалилась и отступила. На шее проступили вены, россыпью по щекам и под глазами вздулись капилляры. Она тяжело дышала, но злить мужа сильнее побоялась. Отвернулась к стене и беспомощно кусала губы.

Клан переживал трудные времена. Изначально, разница между отцом и последними его детьми была огромной. Всех тех, что вышли когда-либо из гнезда, не перечесть. С тех пор как основатель клана начал свой путь по земле минул не один век. И на протяжении всего этого времени он превращал людей в свои подобия. Сначала многих, потом все меньшее количество. С тех пор как вампир последний раз поддался соблазну, и сделал Клааса ставшим, большинство их уже умерли насильственной смертью. Возможно, это начало конца. Когда-то могущественный и многочисленный клан выродится и исчезнет. Но, он имел право надеяться на перемены к лучшему. Сташи — последний и единственный рожденный ребенок.

— Отец! — Звонкий голосок Лакасу, тысячью колокольчиков отразился от стен. Вечное дитя десяти лет, хрупкое златокудрое существо. Она подбежала к отцу и, подпрыгнув, повисла на его шее. Ее родной брат, выглядел сошедшим с фресок ангелом. Он остановился рядом со Сташи.

Ирик и Лакасу — безмятежные убийцы. Первые дети вампира оставшиеся в живых. В их головах мало мыслей.

— Семья в сборе, — обронил Клаас. Отец поднял руку, призывая к вниманию.

— Дети, у людей внизу стали возникать общие темы для разговоров. Возможно, вскоре придется покинуть и эти места. Ведете себя неосмотрительно, а нас и так слишком мало.