Пустота внутри. Что значит быть нарциссом?

Такая «ангажированность» снимет с него чувство вины, поместив за пределы внутреннего пространства, над которым он отныне будет смеяться (Inneschau¹⁰¹, предмет насмешек немецкого аналитика).

Он отринет эпистемологическое удовольствие и заменит его нарциссическими поисками чистой иллюзии, лишенной всякой материальности.

Теперь мы должны задать себе вопрос о том, какую позицию занимает нарциссический пациент по отношению к другому или, скорее, к другим. Для нас это основополагающий вопрос, поскольку его тенденция к экспансии, сопровождающейся соблазнением и захватом тех, кого он намеревается увлечь за собой, ставит перед психоанализом проблему выживания. Итак, нам следует рассмотреть глубинные истоки этого особенного типа нарушения принятого нами порядка.

Способ, которым нарциссический пациент позволяет себя обнаружить, представляет собой составную часть нормальной эволюции подростка, который внезапно, в какой-то момент, осознает, что его самооценка претерпела изменения. Открытие, основывающееся на кинестезии, – подросток дает этой кинестезии интерпретацию; вдруг у него возникает впечатление, что он отличается от других и превосходит их. Речь идет, прежде всего, о членах его семьи, но не только, как мы это увидим в дальнейшем. Здесь я оставляю в стороне вопрос о возможной патологизации психических воздействий подобной кинестезии, иначе это уведет нас слишком далеко. Тем не менее, воздействия этой патологизации перекрывают и прячут основной процесс наподобие того, как у дерева с пышной листвой корни остаются полностью невидимыми. Очень важен тот факт, что подобное ощущение ставит подростка за рамки его семьи и выталкивает его из социальной среды, па которую он будет проецировать истоки того, что происходит, в виде чувства заброшенности, непонимания, несправедливого и жестокого обращения и так далее. Его включение в общество будет нарушено. Подросток будет защищаться, возведя стену, за которой он организует свое одиночество, причем он не только скроется от других, но начнет противопоставлять себя им, жестко, на особый манер, и перегибы будут свидетельствовать о ненадежности этой защитной стены. Не стоит напоминать, что это систематическое противопоставление не имеет позитивного значения, которое имеет «нет» ребенка анального возраста наоборот. Впрочем, он будет прав, ссылаясь на непонимание эдипова мира, поскольку, изголодавшись по нежности (он хотел бы чувствовать поддержку в своей глубокой печали), он станет отрицать и отвергнет этот подход со всей присущей ему горячностью, и это будет делом чести для его нарциссизма («это отвратительное желание быть любимым», о котором говорят Делез и Гаттари в «Анти-Эдипе»), а наблюдателя приведет к противоречию.

Встает проблема идентификации и идентичности нарциссического пациента и как мы уже видели, он коренным образом противопоставляет себя эдипов; процессу. Все так же по определению нарциссический пациент будет идентифицироваться со своим собственным образом, а поскольку подобная идентификация происходит при исключении, каких бы то ни было, компонентов влечения, он: остается поверхностной и одновременно застывшей, удаленной от устремлений, ведущих к созреванию. И все же, нарциссический пациент живет в области бее конечного и безграничного, унаследованной от пренатальной жизни, а следовательно, стремящейся к расширению. Он будет проецировать соответствующе чувство (одну из составляющих его специфической кинестезии, поскольку в чрево матери не существовало никого другого, кроме него, сливающегося с его собственным миром) на себе подобных, то есть на тех, с кем он оказывается связанным «точкой сходства»¹⁰², на нарциссическую группу, состав которой будет определяться – для каждого из ее членов – ауто-образами, приумножениями, словно в зеркальном зале.

Нарциссическая группа образуется вопреки отцовскому принципу (принцип реальности) и оказывается под эгидой всемогущей Матери, то есть нарциссической регрессии, источника полноты и блаженства. Дидье Анзье полагает («Групповая иллюзия»), что «любая групповая ситуация переживается как воображаемая реализация желания» и что «это сказочное место, где все желания будут удовлетворены». Он приходит к сравнению группы со сновидением. «Мы похожи друг на друга, поскольку мы верим, что похожи друг на друга», – говорит также Анзье. Он с большим воодушевлением делает здесь намек на такой, по преимуществу, нарциссический фактор, каким является вера, поскольку нам действительно не хватает объективных критериев в том, что касается «точки сходства» при избирательной симпатии («Wahlverwandschaften, Гете).