Пустоши Дажь

Шестичасовой сон привел меня в порядок, и я открыл глаза за минуту до зуммера таймера. Некоторое время я всматривался в закопченный каменный потолок, пытаясь вспомнить, кто я и где нахожусь. Затем, сладко потянувшись в спальнике, я пришел к выводу, что уже давненько так хорошо не высыпался. Может, дело в медвежьем спальном мешке — последние несколько ночей я спал, как придется, да и то урывками. А может, причина заключается в том, что два кошмарных дня в заточении ренегатов завершились, и я смог отомстить. Или мое финальное слияние со своей стихией дало эффект?! Не знаю, да и неважно это. Главное сам факт — я проснулся в добром расположении духа, выспавшийся и со свежей головой. Ладно, пора подниматься на ноги. Походя ополоснулся из бассейна с водой, в зале с колоннадой, затем поднялся наверх. Тут было довольно оживленно. Несмотря на ранее утро, жизнь на внутреннем пространстве огороженного «дворика» бурлила на полную катушку. Вокруг сновали люди, кто-то занимался хозяйственной деятельностью, две женщины неопределённого возраста помешивали аппетитно пахнущую стряпню в огромном чугунном котле, висевшем над огнем. Я еще в первый день удивился, откуда тут взялись дрова, но, как оказалось, огонь поддерживали каменным углем. Хотя, внизу перегородки камер были связаны из довольно толстых бревен. Ну, значит, где-то тут есть способ получать земную древесину. Ладно, это незначительная ерунда.

Откуда-то сбоку вышел Сварг и, оттеснив поварих плечом, принялся наливать черпаком варево в две глиняных плошки. Те, было начали на него наезжать, но волхв лишь зыркнул на них из-под кустистых бровей и бунт был подавлен в самом зародыше. Удовлетворенно хмыкнув, жрец Сварога подошел ко мне и всучил одну из посудин. Аромат горячей пищи, которой я не пробовал уже несколько дней, оказался таким чарующе-вкусным, что я набросился на еду, позабыв обо всем. Вынул из своих запасов очередной сухарь, поделился им с дедом и принялся наворачивать пищу. Мясная похлебка с неизвестными мне кореньями и травами была вычерпана небольшой деревянной ложкой со скоростью, имевшей право претендовать на новый мировой рекорд. Допив остатки через край, я подошел к котлу и протянул тарелку за добавкой.

— Оголодал, касатик!? На вот, мясца покушай, милок, — дородная тетка, обряженная в какие-то непонятные лохмотья, поймав мой умоляющий взгляд, выловила кусок медвежатины в густом бульоне и плюхнула его в мою плошку. Я посмотрел на нее с благодарностью, после чего вернулся на свое прежне место и уже более основательно принялся за пищу. Медвежатина, на удивление, оказалась довольно жирной, не смотря на весну, и я с удовольствием предался чревоугодничеству. Наверное, покойный мишка успел где-то подхарчиться после зимней спячки. Некоторое время тишину нарушал лишь сосредоточенный стук ложек и вдумчивое чавканье, после чего я отвалился назад, опираясь спиной о камень и звучно отдуваясь. Обычно я не склонен впадать в обжорство, но сейчас вот на меня нашло что-то. Видать стресс прошлых дней сказывается, организм требует свое.