Пустошь

Первая открытая мной комната оказалась самой большой, по-видимому, предназначенной для каких-то заседаний. Великолепно сохранившаяся мебель из черного дерева, окна, выходящие во двор, где виднелись прогуливающиеся и сладко дремлющие под солнцем виверны, жалкие остатки карты на стене. Карта, к сожалению, была бумажной, так что от нее практически ничего не осталось.

Я продолжил осматриваться. Облезлая голова пустынной кошки на стене. Небольшой комод, совершенно пустой. Складывалось впечатление, что люди уходили из этого места организованно, забирая с собой все подчистую. Возможно, так оно и было – война потихоньку подходила все ближе к столице, и здешний гарнизон, скорее всего, полностью перевели туда. Быстро, но без какой-то сумасшедшей спешки.

Вторая комната, наверное, принадлежала командиру этого гарнизона. Стол все из того же черного дерева, такие же шкафы и стулья. Стойка для доспехов, стойка для оружия. И – совершенно ничего, что я мог бы прикарманить. Даже обидно. Я не поленился и обстучал все стены, ища тайники, но ничего не нашел. Пришлось идти в третье помещение.

Здесь однозначно когда-то обитал маг. Пол кабинета покрывали непонятные рисунки и вполне знакомые магические руны, над маленьким столом висела выгравированная на листе металла карта Пустоши с непонятными обозначениями… Точнее, карта Небесного королевства конечно же: когда мастер создавал ее, Пустоши и в помине не было. Самым неприятным было то, что даже на этой древней карте Мертвое плато выглядело откровенно пустым – кроме самого гарнизона и ручейка, ведущего к водопаду, на ней оказались отмечены только два озера в северной части и небольшая горная цепь на западе. Или здесь действительно ничего нет, или создателю просто не сообщили о местных достопримечательностях.

Карта мне понравилась, но унести ее с собой в большой мир не представлялось возможным, поэтому, полюбовавшись немного на искусство древнего гравера, я продолжил осмотр.

В шкафу обнаружилось несколько подозрительного вида бутыльков с какими-то порошками, а в одном из ящиков стола валялась потемневшая от времени массивная серебряная кружка. По металлу, прямо по центру, опоясывая емкость, шла цепочка рун. Энергии в кружке не было заметно, так что я без особой опаски рассмотрел ее и отложил на край столешницы. Как минимум можно будет продать.

Дальнейший осмотр ящиков позволил мне найти средних размеров нож, целиком сделанный из какой-то льдисто-голубой стали и также покрытый рунами. Настроение начало улучшаться. Такие находки определенно чего-то да стоили.

Больше в кабинете ценностей не нашлось, но это меня уже не особо расстроило. Аккуратно рассовав добычу по карманам куртки, я спустился на первый этаж.

Здесь меня ожидало разочарование – в первых двух открытых комнатах не было ровным счетом ничего полезного. Непонятный хлам, деревянные обломки, стойки для оружия – и полное отсутствие полезных для меня вещей. Ну, разве что найденное дерево можно пустить на дрова для костра.

За третьей дверью обнаружился спуск вниз, похоже, в подвал. Оставив его напоследок, я взломал последний запор и оказался в длинном широком коридоре. Даже не дав себе труда подумать, куда он может вести, я вальяжно прошел до солидной, обитой стальными пластинами двери, установленной в противоположном конце. И, уже привычными жестами начертив кровавую закорючку, выбил замок.

Из-за двери послышался шорох, но то ли я слишком уверовал в свои силы, то ли слишком устал от всего, случившегося за день, – в любом случае значения этому я не придал, нагло распахнув дверь.

Коридор, как оказалось, служил переходом между главным зданием и вторым, которое я определил как казармы. Судя по тому, что в огромном зале повсюду виднелись остатки кроватей и каких-то сундуков, скорее всего – личных ящиков живших здесь солдат, – я угадал. Но это сейчас занимало меня меньше всего. Потому что повсюду в помещении виднелись здоровенные, с локоть в длину, кожистые яйца грязно-желтого цвета.

А еще здесь оказались три толстые крылатые ящерицы, взирающие на меня янтарными глазами.

Несколько мгновений мы рассматривали друг друга. Я их – с оторопью и непониманием, они меня – с быстро усиливающимся негодованием, приправленным некой толикой гастрономического интереса.

Затем ближайшая виверна зашипела и, опустив голову, вразвалочку отправилась в мою сторону. Ее товарки тут же последовали за ней.

Я, сбросив оцепенение и чувствуя небывалую бодрость и легкость во всем теле, запрыгнул обратно в коридор, захлопнув дверь. Увы, с дыркой вместо замка она теперь представляла собой гораздо менее непреодолимую преграду, в чем я и убедился тотчас же: от сильного удара дверь попыталась распахнуться, сильно врезав мне по лбу. Из глаз посыпались искры, но я все же успел навалиться на толстые доски всем телом и вновь закрыть проход.