Пустошь

Я ухожу. Уэсли – парень, который напал на меня три года назад, а теперь стал моим другом, – остается стоять посреди дороги, вороша свои короткие темные волосы. Оглядываюсь я лишь минут через десять, когда позади не видно уже ничего, кроме пустой, расплывающейся в мареве дороги. Только тут я останавливаюсь. Выпиваю бутылку воды и изучаю содержимое рюкзака: еще три бутылки, два пакетика ПДР и конфигуратор Деклана.

Раз уж я осталась одна, то поступлю по-своему. Вернусь в бар и спасу людей, с которыми меня связывает общее прошлое. Потому что тех, кто делал настоящее менее невыносимым, больше нет рядом.

* * *

В горле так пересохло, что я не могу глотать.

Пять часов назад я перестала высчитывать, сколько прошла. Мышцы болят, от каждого звука я вздрагиваю и оглядываюсь. Я прохожу еще немного, мыча себе под нос песенку, одновременно знакомую и незнакомую. Наверное, я схожу с ума. Пока дойдет до удаления, я вообще перестану что-либо воспринимать и ничего не почувствую.

За деревьями склад, где мы устраивали первый привал. Я ковыляю к нему в надежде, что там никто не успел поселиться.

Внутри никого.

Захожу в комнатку, служившую нам убежищем. Скрючиваюсь в углу и прислоняюсь головой к стене. Потрескавшийся бетонный пол засыпан обертками от ПДР, и я закрываю глаза, чтобы не думать о друзьях. Не помогает. Мне вспоминается, как мы вчетвером сидели здесь, ели, разговаривали… Острая боль стискивает грудь. Первый нормальный разговор на моей памяти, и тот, наверное, состоял в основном из лжи. И все же мне не хватает Уэсли и Миа.

Я осторожно прихлебываю из бутылки, стараясь не задевать рассеченную губу. Раскачиваюсь взад-вперед, чтобы не уснуть. Самое неприятное, что не хватает и Деклана. Со склада я ухожу минут через пятнадцать. Дольше оставаться нельзя. Оливия не пыталась проникнуть ко мне в сознание уже несколько часов. Другой бы обрадовался, но не я. Такое чувство, что мой мир вот-вот рассыпется в прах. А заглянуть к Оливии в голову и выяснить, когда именно это произойдет, я не решаюсь. Вполне возможно, сотрудники «Лан корп» по-прежнему стараются отправить меня на реабилитацию. Если я открою свое сознание, и у них получится, что тогда? Деклана не будет рядом, чтобы вырвать меня из цепких рук Джиллиан.

– Скоро все кончится, – шепчу я, выходя из леса и глядя на тянущуюся к западу асфальтовую ленту.

Я иду прочь от границы. Прочь от Уэсли и Миа. Прочь от Деклана. Назад, в смрадную клетку.

* * *

В баре горит свет, и это меня настораживает. Я даже не знала, что в здании есть электричество. Притаившись на другой стороне улицы, я наблюдаю. Слева от меня куча тряпья, от которой несет мочой. Натягиваю себе на нос футболку.

А вдруг мой клан больше здесь не живет? Оливия и сотрудники «Пустоши» узнали о моих способностях пару дней назад. Что если моим прежним друзьям тоже все известно? Возможно, они ушли, чтобы избежать неприятной сцены. Впрочем, я сразу отгоняю эту мысль. Оливия слишком горда. Она бы никому не рассказала о моем побеге, тем более своим друзьям-геймерам.

До захода солнца я сижу не шевелясь, словно персонаж, геймер которого вышел из игры. Потом замечаю на втором этаже какое-то движение. Сквозь полоску незакрашенного стекла выглядывает Джереми, и сердце у меня чуть не выскакивает из груди. Они здесь.

Я считаю секунды и жду: хочу убедиться, что поблизости никого нет.

Я зайду в бар и деактивирую всех, одного за другим. Если повезет, большинство геймеров окажется вне игры, и мне не придется с ними драться.

Сто сорок.

А потом проникну в голову к Оливии. Приманю ее на живца. Пожалуй, опять подчиню ее волю себе. Тогда у моего клана будет шанс сбежать, пока Оливия посылает за мной модераторов или кого там еще. Возможно, она хочет меня удалить, однако убивать меня сразу точно не намерена. Иначе моя жизнь оборвалась бы еще в саду камней. Видимо, ей что-то от меня нужно.

Двести пятьдесят девять.

Я достаю пистолет. Более глупого и безответственного плана у меня еще не было. Ни один набег не идет с этой затеей ни в какое сравнение. Но даже если я погибну, на совести у меня станет спокойнее. Освободив друзей, я не верну к жизни тех, кого убила моими руками Оливия. И все же так лучше, чем сбежать и оставить их гнить в «Пустоши».

Я ныряю в переулок. Одно окно оказывается незапертым. Пролезаю в него и падаю на пол. Боль пронзает ноги.

Внутри темно. Я ползу по полу, ощупывая путь свободной рукой. Нахожу лестницу, медленно взбираюсь наверх. Поворачиваю в сторону сэйва. Я вся дрожу, тем не менее открываю дверь и шагаю вперед.

Я поскальзываюсь на чем-то мокром и липком и падаю. От удара из меня вышибает весь воздух. Немного опомнившись, я встаю на четвереньки и понимаю, на чем поскользнулась.

Кровь.

Все еще теплая.

Сердце подпрыгивает и чуть не выскакивает из груди. Я с трудом сдерживаю крик. Когда я зажимаю рот рукой, чтобы меня не вырвало, я чувствую запах крови и еще чего-то.

Паленого мяса.

Я отползаю назад – подальше от кровавой лужи, подальше от смерти – и натыкаюсь спиной на кровать. Обмякшая рука свешивается вниз и ударяет меня по лбу. Труп.

Нет. Нет. НЕТ.