Пустой трон

Отец Пенда выступил в защиту моего обращения, пытаясь убедить недоверчивый витан в подлинности моего крещения. Верил ли он в это сам? Сомневаюсь, но, с другой стороны, я был для него важной добычей, и поп ревностно доказывал мою искренность. Этельхельм вполголоса послушал пышащих гневом клириков, потом отвел меня в сторону.

– Утред, ты что творишь?! – прорычал он.

– Ты знаешь.

Он что-то проворчал.

– А эти женщины?

– Любимые потаскухи Вульфхерда.

– Ну и ловкий ты ублюдок! – Он рассмеялся. – Откуда они взялись?

– Из «Пшеничного снопа».

– Я просто обязан их попробовать.

– Рекомендую рыженькую, – сказал я.

– А Эдит?

– А что с ней?

– Неделю назад она уверяла, что ненавидит тебя.

– У меня золотой язык.

– Я полагал, что это ее достоинство. – Олдермен оглядел ряды мужчин на скамьях, которые слушали ожесточенную перепалку между священниками. – Итак, теперь Вульфхерд против тебя и слова не скажет. Мне же грозит быть заклейменным как тиран, убивающий женщин. Так чего ты хочешь?

– Это, – ответил я, кивнув в сторону трона.

Он нахмурился, не осуждающе, а удивленно:

– Ты хочешь стать правителем Мерсии?

– Да.

– Допустим, мы позволим тебе стать им, – заявил Этельхельм. – Что ты предпримешь?

Я пожал плечами:

– Уэссекс уже получил Лунден, потому может сохранить его. Вы сражаетесь в Восточной Англии и продолжайте делать это, опираясь на Лунден. Я хочу, чтобы Мерсия вела войну на наших северных рубежах, от Сестера и далее.

Олдермен кивнул.

– А мальчик Этельстан? Где он?

– В безопасности, – отрезал я.

– Он незаконнорожденный.

– Неправда.

– У меня есть свидетельство, что его мать, соблазнив Эдуарда, уже была замужем.

– У тебя хватит денег, чтобы купить достаточно свидетелей.

– Хватит.

– Но это ложь.

– Витан Уэссекса поверит ей, вот в чем суть.

– Тогда твой внук, скорее всего, станет следующим королем Уэссекса, – проговорил я.

– Это все, о чем я мечтаю. – Он помолчал, рассеянно разглядывая витан. – Я не хочу иметь врага в твоем лице, – признался Этельхельм. – Поэтому дай мне клятву.

– Какую клятву?

– Что, когда наступит час, ты направишь все свои силы на то, чтобы обеспечить переход отцовского трона к Эльфверду.

– Я умру намного раньше Эдуарда, – заметил я.

– Никто из нас не ведает, когда умрет. Поклянись.

– Мне…

– И еще поклянись, что трон Уэссекса объединится с троном Мерсии, – пророкотал он.

Я колебался. Клятва – дело серьезное. Нарушая ее, мы подвергаем опасности свою судьбу, рискуем навлечь гнев норн, этих злокозненных богинь, плетущих нить нашей жизни и обрезающих ее по своей прихоти. Я нарушал иные клятвы и остался жив, но до каких пор боги станут терпеть от меня это?

– Ну? – наседал Этельхельм.

– Если я буду правителем Мерсии, когда твой зять умрет, – произнес я, касаясь висящего на шее серебряного креста, – то я…

Олдермен грубо скинул мою руку:

– Утред! Поклянись тем богом, которого истинно почитаешь!

– Как лорд и правитель Мерсии, – начал я, осмотрительно подбирая слова, – я направлю все свои силы на то, чтобы обеспечить переход отцовского трона к Эльфверду. И что королевства Уэссекс и Мерсия объединятся вокруг трона Уэссекса. Клянусь в этом Тором и Воденом[9].

– И поклянись, что будешь верным и преданным союзником Уэссекса, – потребовал он.

– Клянусь и в этом, – сказал я, причем совершенно искренне.

– И Этельфлэд, – продолжал он.

– А что Этельфлэд?

– Она должна уйти в монастырь, основанный ее матерью. Дай клятву, что уйдет.

Мне показалась странной такая настойчивость. Неужели это потому, что Этельфлэд защищает Этельстана?

– Не в моих силах распоряжаться королевской дочерью, – заявил я. – Пусть Эдуард сам скажет сестре, что ей следует делать.

– Он будет настаивать на ее уходе в монастырь.

– Почему?

Этельхельм пожал плечами:

– Она затмевает его. Королям такое не по нраву.

– Этельфлэд сражается с данами, – напомнил я.

– Оказавшись в обители, перестанет, – съехидничал олдермен. – Скажи, что не станешь противодействовать желанию Эдуарда.

– Ко мне это не имеет никакого отношения, – заявил я. – Решайте промеж собой.

– И ты предоставишь это нам? Не станешь вмешиваться?

– Не стану.

Этельхельм хмуро глядел на меня несколько ударов сердца, потом счел, что я дал ему достаточно заверений.

– Господин Утред, – произнес олдермен, отворачиваясь от меня и возвысив голос так, чтобы перекрыть шум в зале, – согласен со мной в том, что троны Уэссекса и Мерсии надо объединить! Что один король должен править всеми нами, что нам нужно стать одной страной!

По меньшей мере половина людей в холле нахмурилась. Мерсия обладала подпитанной веками гордостью, и теперь ее топтал более могущественный Уэссекс.

– Но господин Утред убедил меня, что время еще не пришло, – продолжил Этельхельм. – Силы короля Эдуарда сосредоточены против Восточной Англии, тогда как Мерсия устремлена на север, изгоняя язычников из своих краев. Только покончив с этими пришельцами, мы сможем назвать себя одной благословенной страной. По этой причине я поддерживаю кандидатуру господина Утреда на место правителя Мерсии.