Пустой (СИ)

Темную, беспросветную, лишающую надежды, словно наглухо запечатанный глубокий колодец, доверху наполненный черной вязкой жижей. На дне того колодца, быть может, и спрятано то, что раньше было моим настоящим, а теперь кануло в небытие.

Я покивал в ответ на успокаивающую речь Тимофея. И впрямь немного легче стало, то ли от его слов, то ли от моих мыслей, неважно. Главное, это уверенность в том, что все будет хорошо. И с Настасьей, и с её подружкой-лучницей, с Дедом Василием и оберегаемыми им женщинами, и детишками, с Тимофеем и Дядькой Прохором, даже с высокомерным верзилой Фёдором, да и со всеми остальными тоже.

Глава 10

Глава 10. Антошка.

Внезапно движение немного растянувшегося отряда замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Впереди что-то происходило, раздавались возгласы, крики, кто-то с кем-то спорил. Другой голос, в котором я без труда опознал скрипучую речь крестного, ответными криками пытался угомонить споривших. Попутно что-то выспрашивал у еще одного участника беседы, тихий голосок которого был еле слышен сквозь крики, никак не унимавшихся спорщиков.

Стоять на месте и ждать оглашения причин задержки не хотелось, поэтому стал потихоньку протискиваться в голову отряда. Моему примеру последовал любопытный исследователь всего, что подвернется под руку, Тимофей. Он тоже не собирался пропускать непонятное событие.

Выбравшись в первый ряд, во время движения частично перемешавшийся со вторым и третьим рядами, встал возле симпатичной девушкой в платке и сарафане. Несмотря на произошедшее, она умудрилась сохранить свежий вид и чистую одежду. Ко всему прочему на хорошеньком личике был явственно различим средневековый макияж: подведенные чем-то черным брови, нарумяненные щечки и на лицо какая-то белая пудра нанесена. На мой взгляд, такая косметика только портила естественную красоту девушки, да и в наше время женщины зачастую перегибают с “боевой раскраской”. Но мода — есть мода, у нее свои законы.

Между тем, действо, остановившее движение отряда, продолжалось. Причиной его был мальчонка, я его сразу узнал. Тот самый мальчуган дергавший мать за подол на стене, который по странной прихоти моих галлюцинаций, показался мне гипнотизером. Глупость конечно, но в тот момент мне казалось, что это и впрямь так.

Сейчас мальчонка стоял прямо перед толпой, сжимая в руках оструганную палочку и глядя расширенными глазами на спорящих взрослых. Начала спора я не застал, да этого и не требовалось, причина его продолжала озвучиваться и сейчас. Спорщиков было двое: Фёдор и Ловкач, рядом с ними стоял бородокосый, но сейчас он молчал, глядя на воинов, стоявших друг против друга.

— Ты не хочешь, не иди, к тому ж, тебя и не зовет никто! — Ловкач стоял, скрестив на груди руки и смотрел на оппонента в упор и во взгляде этом не было и намека на дружелюбие. Были они практически одного роста, но Фёдор явно выигрывал по комплекции. Широченные плечи, мускулистые руки и прочие атрибуты бодибилдера, делали его кажущимся вдвое больше худощавого Ловкача.

— Олег, я пойду, но вместе со всеми! Нельзя счас делица, и так воинов нет, а ты есче увести хотишь половину!

— Кто тебе сказывал про половину, я позвал пару-тройку ребят, кто сам вызовется. А тут кажный готов идти, токмо ты чегой-то не хотишь, можа струхнул?! — после этих слов и так красное лицо верзилы, раскраснелось еще больше. Он стоял, слегка наклонив голову вперёд, словно не слышал, что говорит Ловкач, неизменный двуручник был на привычном месте, под мышкой.

— Я?! Струхнул?! — амбал ещё больше приблизил лицо к стоявшему в расслабленной позе оппоненту. Голос его повысился, переходя на крик. — Ты слова то подбирай, с кем говоришь то?! Я тебе не сопляк какой, а ну пошли раз на раз, честным оружьем, без даров!

— Пошли, коль хотишь, токмо потом… — Ловкач уже доставал меч из ножен, но тут, не вытерпев, вмешался бородокосый.

— Вы чегой удумали, балбесы?! Надобно на помочь Деду идтить, а вы тут друг с другом биться собралися! — он встал между оппонентами, спор которых чуть не перешел в поединок на мечах, отчего те сразу отступили друг от друга. Да уж, а говорят, что дуэли главным образом происходили в восемнадцатых-девятнадцатых веках, а тут за день уже второй сорвавшийся поединок, причём один из участников был вероятным участником обоих. Хотя, может это просто Фёдор такой конфликтный человек, мало ему боя с одержимыми, охота еще и с соседями по посёлку подраться.

— Не я это предложил, просто отказаться не мог. — ответил ровным спокойным голосом Ловкач.

— Значица я тут крайний сызнова… — Фёдор пытался шагнуть к невозмутимо замершему оппоненту. Но крестный остановил его. Я думаю, эта невозмутимость и спокойствие, с которым Ловкач не расставался на протяжении всего спора, больше всего раздражали не на шутку рассвирепевшего верзилу.

— Кончай лаяца, аки дурные псы! Коли сами сговорица не могете, решу я! — бородокосый поставил ноги на ширину плеч, упер руки в бока, оглядел замерший отряд.