Пустой амулет

Иногда, сидя так, он засыпал. Это было опасно: если козы заберутся на делянку, возникнут неприятности с крестьянином. Еще важнее был новый закон о том, что теперь водитель, сбивший скотину на дороге, не будет нести ответственности. Хуже того: хозяину придется платить изрядную сумму за каждое погибшее животное. Деревенские не могли вникнуть в смысл указа, казавшегося таким извращенным, но поняли, что разумнее держать скот подальше от дорог.

Часто, когда становилось жарко, Абдалла не вел коз вверх по долине, а садился под сосной на поле возле дороги в Рмилат. Тут уж он был обязан бодрствовать и следить за козами, ведь они запросто могли забрести на дорогу. Как-то раз, в безветренный день, он почувствовал, что его одолевает сон и, хотя сопротивлялся, все же не смог устоять и погрузился в глубокую дремоту.

Он проснулся от визга тормозов, взглянул на дорогу и увидел, что случилось. Двух коз сбил грузовик, и они лежали мертвые на асфальте.

Он подскочил, согнал остальных коз с дороги и поспешил назад, чтобы оттащить мертвых животных в канаву. Если проедут полицейские, они сразу определят, что козы из его стада и заберут его с собой.

Подошел паренек — Абдалла узнал сына человека, жившего по соседству с его хижиной; он толкал пустую тачку. Абдалла окликнул его и показал на трупы в канаве.

— Поможешь мне от них избавиться? Все равно, где ты их спрячешь, только не вези по дороге. Когда вернешься с пустой тачкой, я тебе заплачу.

Абдалла не объяснил мальчишке, отчего хочет убрать трупы, а не оставить в канаве собакам. Если тот поймет важность задачи, он будет недоволен скромной суммой, которую собрался дать ему Абдалла.

Паренек взвалил двух коз на тачку и покатил ее по тропинке, спускавшейся среди кустов к реке. Было воскресенье, и десятки женщин занимались на берегах стиркой; кусты превратились в палатки из сохнущих простынь. Он толкал тачку, пока не добрался до моста над шлюзом. Наверху вода была глубокая и черная, а внизу по дну петляющего русла струилась лишь тонкая речушка. Он решил бросить коз в глубокую воду и засучил рукава.

В этот момент женщина, стоявшая на берегу под мостом, принялась на него кричать. Он стоит на ее земле, кричала она, и пусть тащит свою падаль куда подальше. Довольно долго, ни слова не говоря, он смотрел, как она вопит и размахивает руками. Потом, заметив, что собирается толпа, презрительно плюнул, опрокинул тачку, и животные плюхнулись в воду. Голос женщины перерос в визг: она заявила, что идет в полицию.

— Я знаю тебя! — вопила она. — Знаю, где живет твой отец! Ты будешь ночевать в тюрьме!

Даже не взглянув на нее, мальчик двинулся вперед, толкая тачку. Чтобы добраться до места, где ждал его Абдалла, он вышел на шоссе.

Завидев его, Абдалла пошел навстречу, заглянул в пустую тачку и расплатился, решив, что козы спрятаны где-то среди кустов и ежевики у излучины реки.

И часа не прошло, а женщина уже была в комиссарии — размахивала руками и доносила на мальчика. Полицейские внимательно выслушали, уверенные, что им удастся содрать штраф.

Когда они выудили коз из воды и бросили в задней комнате участка, женщина отвела их к дому отца мальчика.

Паренек вознегодовал.

— Я кинул их в лучшее место — в глубокую воду, — протестовал он. — Один человек заплатил мне, чтобы я их выбросил. Спросите его.

На соседнем участке увидели Абдаллу: он уныло сидел с восьмерыми оставшимися козами.

— Пойдем, — сказали ему. — Мы хотим тебе кое-что показать. — И заставили его пройти в комиссарию, где предъявили два мокрых трупа и потребовали немедленно заплатить сорок тысяч франков.

Абдалла был потрясен.

— У меня и десяти нет, — сказал он.

— Ну ладно, — сказали ему. — Заберем у тебя четырех коз.

На это Абдалла поднял крик.

— Как две козы могут стоить четырех? — не утихал он.

Они засмеялись и вытолкали его; поднялся такой шум, что люди столпились перед входом, стараясь разглядеть через входную дверь. Зохра, ждавшая автобуса на другой стороне дороги, быстро узнала историю от стоявших поблизости.

«Ага, значит у него козы», — сказала она себе, поднимаясь по склону в автобусе, и вся ее затаенная злоба на Абдаллу вернулась. Никогда за буханку хлеба заплатить не мог, а у самого козы.

И она стала распускать в округе слух о том, что Абдалла, вопреки всеобщему мнению, вовсе не уехал из Танжера, а живет под Васкода-Гамой со стадом коз. Она была уверена, что это дойдет до жены Абдаллы; так очень скоро и случилось.

Жена Абдаллы даже не пыталась подать на него жалобу за то, что он оставил ее с детьми, поскольку знала, что ничего с этого не получит. Теперь же она решила пойти и подать на алименты. Если у Абдаллы козы, так лишь благодаря ее ложкам; в этом она не сомневалась. Он не имеет права их держать.

На следующий день она не пошла на работу к назареям, а отправилась заявить, что ее бросил муж. После долгого ожидания ее впустили в контору. Заполняя бумагу, чиновник спросил ее, где работает Абдалла.

— Он не работает. У него нет денег.

Человек развел руками:

— Так чего вы от нас хотите? Если у него нет денег, зачем вы сюда пришли?