Пустенье

является непреложное правило: если директор фирмы не управляет эгрегэром, эгрегор начинает управлять им.

– Интересно, – Воронцов с явным интересом рассматривал Коврова, прищурившись и подперев голову широкой ладонью, – Макс, я вот все хочу у тебя спросить, откуда такие познания? В вузах, насколько я знаю, таким вещам не обучают? Когда Авилов рекомендовал тебя, он обмолвил­ся насчет того, что ты якобы обучался шаманизму в Горном Алтае. Это правда?

Ковров откинулся на кожаную спинку кресла и провел рукой по дере­вянному отполированному подлокотнику.

– Шаманизм невозможно изучать, это не наука и не учение. Шаманизм – это стиль жизни. Его можно только пережить. И эти переживания не имеют ничего похожего на тс аналогии, которые люди обычно подбирают для описания шаманизма.

Воронцов хмыкнул и покачал головой.

– Но ты же встречался с шаманами? Ковров кивнул.

– Да, встречался.

– Насколько я знаю, в Горном Алтае сейчас каждый третий алтаец –шаман. Деградирующая нация. Выживает за счет воровства и туризма. А для туризма мифотворчество и фольклор – первое дело. Вот и объявляет себя каждый, кто посмекалистей, шаманом.

Ковров вздохнул и развел руками:

– Да, алтайцам сейчас нелегко, но это их боль, и то состояние, в кото­рое они себя загнали, имеет под собой очень глубокую основу. Это древ­нее наследие, которое спрятано под землей Алтая. Оно влияет на его жите­лей, делая их либо невероятно сильными, либо ничтожно слабыми. Пос­ледних, как вы понимаете, всегда будет больше.

Воронцов опять изобразил на лице неподдельный интерес.

– А что же это за наследие?

– Это очень объемная тема. Если вы не возражаете, Евгений Алексеевич, то я не хотел бы сейчас касаться ее.

Гендиректор наклонился к пульту селектора и попросил секретаря при­готовить им чай, затем улыбнулся и понимающе кивнул.

– Хорошо, Макс, но тема для меня действительно интересная, и я бы хотел как-нибудь вернуться к ней. А сейчас давай продолжим беседу об эгрегорах. Ты остановился на управлении эгрегором. Как я понимаю, это

имеет отношение к тем выводам, которые ты сделал относительно «СИУСа»?
Дверь в кабинет неслышно отворилась, и секретарь, красивая рыжеволосая девушка, впорхнула в помещение подобно легкому летнему ветерку. В руках она держала поднос с двумя тонкими фарфоровыми чашечками, тарелочкой с лимоном и вазой с печеньем и конфетами. Через несколько секунд девушка так же неслышно исчезла. Собеседники перешли за сер­вированный стол.

– Корпоративный эгрегор очень сильно отличается, например, от эгрегора религиозного. Его инициатор, то есть генеральный директор, – это предельно конкретное лицо, со своими слабостями, желаниями, возмож­ностями. Но эгрегор имеет тенденцию расти, он включает в себя все боль­шее количество людей, и чаще всего случается так, что директор переста­ет контролировать все происходящее в организации. Вот тогда-то и возни­кает потребность в корпоративной культуре. Любому директору необходи­мо иметь инструмент, с помощью которого он мог бы контролировать как отдельные сегменты, так и весь эгрегор в целом. Но для управления эгре­гором этого недостаточно. – Максим сделал выразительную паузу.

– Директор, который хочет управлять эгрегором своей фирмы, должен обладать знаниями, значительно превосходящими знания обычного чело­века.

Воронцов присвистнул и поставил дымящуюся чашечку на салфетку.

– Круто, Макс, ты загибаешь. И что же это за знания?

Ковров повернул голову в сторону светофильтров, на которых ярким круглым пятном завис в небе диск солнца.

– Эти знания не имеют ничего общего с информацией в привычном для нас понимании этого слова. Это сфера знаний, основанная на сверхчу­вственном восприятии, которое срывает с окружающего нас мира покровы иллюзии и позволяет увидеть все в истинном свете.

Воронцов удивленно изогнул брови.

– Это как? Ковров улыбнулся.

– Я могу показать…