Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 6

Все, что требовалось, – совершить на одну ошибку меньше. Что если бы Рино и Дайя не дружили с детства? Что если бы Рино не встречалась с Кодаем Камиути? Что если бы он не сделал с Рино ту ужасную вещь? Что если бы Коконе и Дайя скрыли свои отношения? Что если бы у Коконе был характер чуть-чуть посмелее? Что если бы кто-то вмешался и остановил издевательство над ней? Что если бы Дайя заметил абсурдный план Рино? Что если бы Харуаки был более откровенен в том, что касалось его привязанности к Коконе? Что если бы я знал их со средней школы? Одно крохотное различие могло бы изменить судьбу, и мы бы сейчас вместе смеялись, вспоминая прошлое.

Ко мне такие мысли пришли впервые; но я вдруг понял, что Коконе и Дайя наверняка передумали их по тысяче раз и что они наверняка ненавидят этот мир за то, что он разрушил их счастье. Но одно маленькое «что если…»

Вот почему Дайя ведет свою безнадежную войну в попытке улучшить мир, на который ему наплевать.

…А что тогда насчет Коконе?

– Коконе.

– Мм? – промычала она, не отрывая головы от моего плеча.

– А для чего ты использовала бы «шкатулку»?

– Для Дайи! Я пожелала бы мир, где мы с ним были бы счастливы!

Но такого будущего не существовало.

Дайя уже дошел до точки невозврата.

Этому «желанию» не суждено сбыться, и Коконе должна это понимать.

– Но я беспокоюсь: смогу ли я воспользоваться «шкатулкой», не внеся туда каких-нибудь странных посторонних мыслей?

Потому-то она и произнесла эти слова.

Наконец она подняла голову, слабо улыбнулась и сказала то, что окончательно убедило меня: Коконе никогда уже не станет той, кем была раньше.

– Смогу ли я выполнить это «желание», не пожелав заодно, чтобы все, кроме Дайи, отправились к черту?

✵

«Ой, нет, нет! Прости! Конечно же, я не хочу, чтобы ты умер! О-ой, и Хару-кун тоже! Я знаешь как ценю Хару-куна!»

Она быстро и не очень убедительно попыталась прилизать свое изначальное заявление. Поскольку она сказала, что высоко ценит Харуаки, я невольно переспросил:

«А ты не думала о том, чтобы встречаться с Харуаки?»

Глаза Коконе округлились, потом она печально улыбнулась.

До меня тут же дошло. Ах… Коконе прекрасно знала о его чувствах к ней.

«Конечно, думала! – как ни в чем не бывало ответила она веселым тоном. – Но ничего бы не вышло. Хару-кун знает мое прошлое».

– Чего ты так странно смотришь на меня, Хосии? – спрашивает Харуаки, хмуро глядя на меня, пока мы идем по бог знает какой улочке.

Я вспомнил, что он мне рассказал совсем недавно.

«Я был влюблен в Кири».

«О, но знаешь? Сейчас этих чувств уже нет».

«Если хочешь встречаться с Кири, можешь не обращать на меня внимания, Хосии! Из вас бы вышла отличная пара».

Знал ли он, что не может ее спасти? Что он может лишь заставить ее страдать, как и Дайя, потому что он тоже знает о ее прошлом?

Не потому ли он, как и Коконе с Дайей, сказал мне, чтобы я встречался с Коконе?

Не потому ли он, как и Коконе с Дайей, отбросил собственные чувства?

Впрочем, если я его спрошу, он просто уйдет от ответа.

Быть может, он и сам не знает.

– …Харуаки?.. – взамен я спрашиваю кое-что другое. – Ты говорил, Коконе уже сломана, так?

Мои слова его, похоже, удивили; он машинально повернулся ко мне. Впрочем, сделав глубокий вдох, он возвращает на лицо улыбку.

– Ага.

– А почему ты так думаешь?

Харуаки кладет руку на подбородок и раздумывает несколько секунд.

– Предположим, ты видишь, как кто-то тонет прямо у тебя на глазах, и ты можешь с легкостью его спасти; ты это сделаешь? Попробуй представить эту ситуацию и ответь серьезно.

Я представляю, как кто-то тонет в море – какой-то мальчишка отчаянно кричит и машет руками. На мне спасательный жилет, я могу вытащить мальчишку без малейшего риска для жизни.

– Ну конечно, я бы его спас!

– А почему?

– Э? А разве это не естественно – спасти кого-то, если можешь это сделать без проблем? Какой-то особой причины и нет. Ну… думаю, если бы кто-то умер у меня на глазах, я бы об этом сожалел. Или даже хуже, получил бы душевную травму на всю жизнь.

– Вот как? У меня то же самое.

Ну, это очевидно.

Но сам этот вопрос предполагает –

– Ты хочешь сказать, Коконе не спасла бы?

– Нет, она сказала, что спасла бы.

– О…

Этот ответ меня удивил. Судя по направлению нашего разговора, я был вполне уверен, что она сказала что-то другое.

Но Харуаки еще не закончил.

– Но когда я задал ей тот же самый вопрос, она сперва вот что уточнила, – на его лице появилась горькая улыбка. – «Кто этот человек?»

Сперва я не понял, что плохого в этом вопросе; но постепенно до меня начинает доходить, что он странный.

– В норме ты спасаешь человека безо всяких дополнительных условий, если только можешь. Потому что в норме ты считаешь, что это слабый человек, который нуждается в твоей помощи и заслуживает ее.

Некоторые могут задать тот же вопрос, что и Коконе, без какой-то задней мысли.