Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5

– Он неизлечимый педофил, он был дерьмом еще до того, как превратился в собаку! Сила «шкатулки» – это в основном власть управлять другими, но она еще и позволяет взглянуть на их грехи, ты в курсе? Из-за этого и можно находить таких вот мразей.

– …Ты специально искала такого преступника?

– Я хотела попробовать сделать «человека-собаку», понимаешь ли. Мне нужен был человек, который заслуживает такого наказания. Да, и тут я натыкаюсь вот на этого типа! Это не обязательно должен был быть именно он, но, думаю, это хороший выбор. В конце концов, я предотвратила еще большее количество жертв. Знаешь, он это много раз делал – трахал девочек. И он абсолютно безнадежен.

– …Но… это правда?

– Ага. Он просто кусок дерьма, который может кончить, только если сует свой жалкий пенис в киску плачущей маленькой девочке.

Ироха-сан снова пинает его в голову.

«Человек-собака» поднимает страшный вой.

Я смотрю на них молча.

– Смотри-ка, ты больше не говоришь.

– Э?

– Ты больше не говоришь мне прекратить.

Ироха-сан приказывает по-прежнему воющему «человеку-собаке» «лежать!», и тот сразу опускается на колени и локти, отклячивая зад в мою сторону.

– Ты признал, что он низшее существо.

– Я, я не –

– Ты да.

Опустив взгляд на «человека-собаку», она плюет на него, затем с совершенно непроницаемым лицом прислоняется к стене.

– В глубине души ты хочешь, чтобы такие, как он, просто сдохли, верно?

– Нет!

– Сможешь ли ты сказать то же самое после того, как увидишь всех его жертв – девочек, которые замкнулись в себе и отказываются покидать свою комнату, их родителей, которые развелись, потому что не могли больше выносить их страданий? Он уничтожил столько жизней; как ты можешь считать, что это дерьмо само заслуживает того, чтобы жить?

– Я, я могу…

Я хочу, чтобы он искупил свои грехи, и я не считаю, что он может быть прощен, но смертный приговор – это неправильно… мне кажется. Моя убежденность колеблется, потому что он слишком ужасен в облике «человека-собаки».

– Ммм? Ну, думаю, раньше я разделяла твою точку зрения. Но – сюрприз! – ты в меньшинстве. Людям свойственно думать в терминах черно-белого – для них есть лишь абсолютное добро и абсолютное зло. Возьми любой голливудский блокбастер: ты радуешься, когда герой лупит плохого парня? Наши эмоции просят, чтобы те, кто совершает непростительные преступления, получили смертный приговор. Иными словами, желать, чтобы эти звери исчезли с лица Земли, – естественно.

– …Я не согласен.

– Но это так! Хотя… я действительно понимаю ход твоих мыслей. Я тоже раньше считала, что это неправильно. Я думала, что люди, которые просто вопят «убейте их!», «они должны сдохнуть!» и все такое прочее, – просто дебилы. Даже если человек совершает преступление, это всего лишь одна его сторона, у него могут быть другие, хорошие стороны, и вообще во всех прочих отношениях он может быть примерным человеком, и поэтому я была убеждена, что, если ты его действительно хорошо знаешь, ты не нажмешь на кнопочку «казнить». И потом, разве большинство тех, кто хочет казнить грешников, не лицемерят? Сами-то они насколько чисты? Есть куча народу, которые считают, что принять на грудь, а потом сесть за руль – это клево. Им что, насрать, что они могут сбить человека? Ага, щас, будут они голосовать за собственную казнь! …В общем, так я думала, пока не получила эту силу.

На ее лице появляется слабая улыбка.

– …А сейчас?

– А сейчас я думаю иначе! Этим грешникам самое место в аду.

В голосе ее нет ни намека на нерешительность.

– Верно, многие из тех, кто считает, что смертный приговор – самый простой ответ на все вопросы, – дебилы. Но даже если ты узнаешь о грешнике все, всю информацию, и сможешь составить мнение – правильный ответ останется тем же. Смертный приговор. Я знаю, что говорить так – нахальство с моей стороны; я ведь сама убивала людей в «Игре бездельников»; но я все равно могу с уверенностью утверждать, что эти люди действительно не такие, как мы, обладающие здравым смыслом. Это действительно просто ходячие жопы, которые не заслуживают жалости, от которых тянет блевать! Ты бы удивился, если бы узнал, насколько они ни черта не знают, насколько они лишены всякой способности сочувствовать, если бы услышал, какую хрень они несут! Вот такие и совершают преступления. Они просто-напросто неспособны влиться в общество. Вот возьмем этого типа; угадай, что он ответил, когда я спросила, не жалко ли ему было девочек, которых он насиловал? «Но я не мог сдержаться», «Им просто не повезло, что они наткнулись на меня, когда мне хотелось», «Я знаю, что поступаю плохо, но что я могу сделать?» Понимаешь теперь, о чем я? Тебе ведь отвратительны эти заявления? Эти гады никогда ничему не учатся. Они не понимают, как сильно страдают их жертвы. Они не осознают, что они наделали. У них нет ни малейших сомнений, что их желания превыше прав всех остальных людей. Теперь я понимаю, что они были дерьмом от рождения – они не могут уйти от своей судьбы.

«Человек-собака» гавкает.

– И потому я дала ему внешность, которая подходит ему лучше.