Увидев, как мяч попадает точно в ловушку кетчера, ХАРУАКИ восторженно кричит и вскидывает кулак.
Кетчер снимает маску. Появляется улыбающееся лицо ДАЙИ.
Он тут же бросается к горке и прыгает в объятия ХАРУАКИ. Через несколько секунд подбегают остальные члены команды и тоже начинают бурно радоваться.
Однако, хоть он и жалуется, на лице его счастливая улыбка.
ДАЙЯ тоже улыбается.
Игроки выстраиваются в шеренгу.
Они склоняют головы.
Игроки направляются к трибунам.
Они кланяются зрителям.
На трибуне стоит КОКОНЕ. Она радуется со слезами на глазах. Ее взгляд прикован к ДАЙЕ.
ДАЙЯ улыбается ей неловко, но ласково.
Наблюдая, как те двое смотрят друг другу в глаза, ХАРУАКИ жизнерадостно улыбается.
♦♦♦ Дайя Омине – 11 сентября, пятница, 18.00 ♦♦♦
Никаких титров. И тут же я оказываюсь перед информационным табло. Очередной телепорт.
Глядя на пустое фойе, я криво улыбаюсь.
Теперь понятно.
Он безжалостен, как и подразумевают его слова.
Кадзу лезет своими пальцами в шрамы моего прошлого. Он втирает соль в заново открывшиеся раны и раздирает их – ради того, чтобы уничтожить мое «желание».
Черт, он становится жестоким.
– …
Постойте-ка. Кадзу нарочно атакует меня. Почему я воспринимаю всерьез все, что он мне показывает?
Эти фильмы – они вообще правдивы?
Да – то, как это происшествие выглядело на экране, согласуется с моими воспоминаниями. Но, поскольку фильм был показан с точки зрения Рино, там есть детали, в достоверности которых я не могу убедиться.
Эти детали вполне могут быть выдуманы. И насколько точно показано эмоциональное состояние Рино, я тоже никогда не узнаю. Это только Рино знает.
– Похоже, вы пропустили серьезный удар, не так ли?
Захваченный врасплох раздавшимися поблизости словами, я поднимаю голову.
– …Ты кто?
Передо мной стоит незнакомая девушка с длинными волосами. На ней чистенькая униформа, как у продавщицы в универмаге. Вокруг шеи намотан шарф. На глаз, она моих лет.
– Рада познакомиться. Меня зовут «А», к вашим услугам. Я ваш гид в этом кинотеатре.
«А» окутывает аура достоинства, не вяжущаяся с ее возрастом. Впрочем, «достоинство» – немного не то слово; мне она кажется очень неприятной. Если она убьет кого-нибудь, то лишь безразлично улыбнется и бровью не пошевелит, настолько она выше всего этого; вот такого типа ее надменное «достоинство».
Более того, она ужасающе прекрасна – даже прекраснее, чем Мария Отонаси, от красоты которой офигевают все.
– …«А»? Что за идиотство. Кто ты? И зачем ты здесь?
– Я искусственная личность, принадлежащая этой «шкатулке», «Кинотеатр гибели желаний». В реальности я не существую.
Короче, она то же, чем был Нойтан в «Игре бездельников»?
Нойтан, теперь эта девица; интересно, это правило такое, что ли, что у всех гидов дерьмовый характер?
– Искусственная личность, да? Значит ли это, что ты будешь настолько любезна, что разъяснишь мне принцип работы этой «шкатулки»?
– Как пожелаете.
– Тогда давай закончим с этим делом побыстрее. Какова функция этой «шкатулки»?