Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 1

В то время как она явно не ощущает какого-либо неудобства, когда он на нее рычит.

Однако…

— Мне неинтересно.

Именно Отонаси-сан первой отводит взгляд и отворачивается.

— Все равно все твои действия потеряют смысл, когда придет следующий повтор.

Выплюнув эти слова, она уходит.

Если бы это сказал кто-то другой, это звучало бы почти как неуклюжая отмазка. Но сейчас — совершенно не похоже. Главным образом: как вообще Отонаси-сан может проиграть Харуаки, если ей на него наплевать?

Так что ее слова были всего лишь мыслями вслух. Просто она пришла к выводу, что удобнее будет заняться мной, когда подвернется более выгодная ситуация.

Отонаси-сан не чувствует к нам ничего. Разумеется, она нас не боится; но также она и не сердится на нас, и не презирает.

Вот интересно — почему?

Нет, я знаю. Наверняка это просто мое воображение. Неверная догадка. Огромное недоразумение. И тем не менее, правда, честно, на какое-то мгновение –

Не выглядела ли она какой-то… разочарованной чуть-чуть?

— Слушай… Хосии, — произносит Харуаки, по-прежнему глядя на автоматическую дверь, через которую вышла Отонаси-сан. — Как думаешь, меня убьют?

Ни за что… я почти ответил так, не думая. Но потом до меня дошло, что все может случиться в точности как в прошлый раз, так что я просто молчу.

* * *

Как и ожидалось, третьего марта 2602-го раза с неба лило. Я вышел из дома немного раньше, чем в прошлый раз, и обогнул место происшествия, хоть и пришлось сделать для этого крюк. Чтобы оградить себя от атаки Отонаси-сан… а скорее, просто чтобы не увидеть ту картину снова.

Войдя в класс, я вижу Дайю, он уже здесь. Едва заметив меня, он подходит.

— Что такое, Дайя?

Почему-то Дайя не отвечает сразу. Пристально смотрит мне в глаза. Свои чувства ему всегда удается скрывать замечательно, но на этот раз он явно какой-то не такой.

— …Насчет романа, о котором мы вчера говорили.

Дайя говорит нарочито безразличным тоном. О «романе». Иными словами, о «моем нынешнем положении».

— Кое-что мне там не дает покоя. Почему «Новенькая» не теряет память, хотя «Главгерой» теряет?

Не могу ему ответить. Потому что не понимаю, зачем он вообще завел этот разговор.

— Даже «Главгерой» — создатель этой «Комнаты отмены» — теряет память. Даже если мы допустим, что «Новенькая» обладает какими-то особыми способностями, не слишком ли это удобное предположение, что она автоматически умеет сохранять воспоминания о повторах? Поэтому, мне кажется, лучше сделать так, чтобы «Главгерой» и «Новенькая» могли сохранять воспоминания одним и тем же способом.

— …Пожалуй, ты прав.

Я соглашаюсь, не особо задумываясь о смысле его слов. Может, я не способен полностью ухватить этот смысл, потому что Дайя говорит просто о «романе».

— «Главгерой» смог сохранить память, потому что увидел труп, верно?

— …Похоже, что так.

— Труп появился из-за аварии, так? «Новенькая», которая 2601 раз прожила один и тот же день, просто не могла не знать об этом грузовике. Если «Новенькая» приложила руку к аварии, это наверняка неспроста. Именно поэтому ты подчеркнул, что «друг Главгероя» «был убит».

Я кивнул.

— Но кое-что меня здесь беспокоит.

— Почему? Мои мысли такие странные?

— Нет, не в этом дело. Несомненно, это очень эффективный прием против «Главгероя». Но только — если есть уверенность, что он сохранит воспоминания. Успешная атака лишена смысла, если «Главгерой» тут же о ней забудет.

— Не очень понимаю, что ты имеешь в виду…

— Цель «Новенькой» — украсть «шкатулку» у «Главгероя», так?

— Ага.

— Попробуй поставить себя на место «Новенькой». «Новенькая» наконец-то нашла того, кого долго искала, — «Главгероя». «Новенькая» вполне могла бы сидеть тихо, но вместо этого она открыто объяснила ситуацию «Главгерою». Ни о чем не подозревающий противник и противник, уже атакованный и потому осторожный, — у которого из них украсть «шкатулку» легче? Конечно, у того, кто ни о чем не подозревает. Тогда почему, как ты думаешь, «Новенькая» рассказала ему все?

— Эээ… потому что «Новенькая» думает, что «Главгерой» все забудет?

— Именно. Она решила, что это все не имеет значения. Она ему все же рассказала — скорее всего, по легкомыслию; можешь еще назвать это небрежностью.

— Но авария могла быть только умышленной, верно? Значит, это могла быть только атака против меня…

— Думаю, она действительно была умышленной. Но попробуй взглянуть вот под каким углом: «Новенькая» не ожидала, что «Главгерой» увидит труп.

Иными словами, авария была подстроена с какой-то другой целью, не ради того, чтобы атаковать меня?

Я вновь обдумываю его слова.

— А…

Я поспешно оббегаю взглядом весь класс. «Новенькой» — Аи Отонаси — здесь нет. Наверняка она до сих пор на том перекрестке.

— Не может быть… это уже ненормальность!

— Разумеется. Просто нереально, чтобы человек, приспособившийся к 2602 повторам, остался в здравом уме.

Ая Отонаси убила кого-то.

Не чтобы атаковать меня, н о р а д и с о х р а н е н и я с о б с т в е н н ы х в о с п о м и н а н и й.

Я вспоминаю. Не хочу, но вспоминаю. Что эта авария произошла не только в 2601-й раз. Что Отонаси-сан, должно быть, проделала это в каждый из предыдущих 2600 раз.