Пусть умрут наши враги

– Останься здесь. Тебе туда нельзя.

Вблизи звездолет спасителей был похож на огромную муху, угодившую в паутину. И мухе этой злой паук ободрал лапки – на всякий случай, чтоб не жужжала: из четырех труб, назначение которых явно было в том, чтобы поддерживать равновесие в пространстве и просто не падать, уцелели лишь две, да и те были сплошь облеплены толстыми – толщиной со ствол векового дерева – канатами, исторгнутыми из наростов на лапах Рогача. Тот, кстати, не подавал больше признаков жизни, если смотреть на него обычным человеческим взглядом. С помощью дара жизнь в нем еще различалась, хоть и едва теплилась, стремительно угасая.

– Знаю, что нельзя, – Фелис, который вызвался сопровождать Зила и который всю дорогу по Полю Отцов честно защищал его от обезумевших и ослепших воинов обеих армий, обиженно засопел. Будто он не опытный тайгер-диверсант, а крохотный ручной котенок, которого лишили игрушки на ниточке. – Я дождусь тебя, дорогой мой ученик, обязательно дождусь. Только ты поспеши, ладно? У меня осталось очень мало времени. И передай им привет от меня. Я так долго их ждал.

– Ага, – Зил не очень-то прислушивался к словам старика.

Мыслями он уже был внутри звездолета, пробрался в главный шлюз, миновав приветливо распахнутые при его приближении створки, потом в шлюз тонкой очистки, оттуда – в шлюз омовения, а дальше неспешно, правильно дыша, чтобы не сбить ритм, побежал по широким коридорам, в сечении представлявшим собой правильный треугольник и освещенным точно так же, как Полусфера. Коридоры, бросавшиеся ему навстречу, петляли, кренились вниз и вдруг уходили под углом вверх, заворачиваясь в спирали. Пол гулко пружинил под ногами Зила. И почему-то удушающе пахло листьями полыни, растертыми между пальцами. От этого запаха у Зила кружилась голова… Меж тем, просторные коридоры сменились коридорами узкими, в сечении почему-то овальными. И вот тут-то Зил понял, что все это происходит вовсе не у него в голове, а на самом деле! И что Фелиса рядом нет! Рядом вообще никого нет, ни единого живого существа, только вот Зил – и все!..

Это означало, что спасители не прилетели.

Спасителей вообще не было в звездолете. Хотя Зил то и дело натыкался на свидетельства того, что они тут когда-то были: ведь не просто так тут и там располагались спальные капсулы, – Зил точно знал, что это именно спальные капсулы – места для отдыха, давно опустевшие бассейны, блоки для принятия пищи…

Знания открывались Зилу постепенно. Он просто смотрел на предмет и понимал его предназначение, узнавал как он называется, и если в земном языке существовало слово, которым можно было хотя бы приблизительно назвать предмет, Зил сразу же давал этому предмету название, а если нет… Вот с этим было сложнее, потому что термины – не термины даже, а скорее образы – спасителей были уж слишком отличными от земных, куда более сложными и наполненными многими значениями, смысл которых еще не открылся Зилу.

И все-таки, почему спасители не решились посетить Землю еще раз?

Не сочли нужным? Или – возможным? Если возможным – плохо. Потому что в таком случае им что-то помешало…

Зил искал ответы на эти важные, очень-очень важные вопросы – и, к великому его сожалению, не находил. Пусто между висками, совсем пусто. То ли ответов не было вообще, то ли в принятом им пакете информации они не содержались, то ли пока что не впитались в его мозг, потому что очередь не настала, прежде – знания, которые важнее. Или от Зила что-то скрывали.

Одно для себя леший уяснил точно – спасители по сути своей были точно такими же людьми, как чистокровные и полукровки: две руки с пальцами, две ноги с пятками, одна глазастая голова и между ног те же самые причиндалы, что у земных мальчиков и девочек. Вывод он такой сделал, разглядывая в спальных капсулах всякие рубашки, куртки и штаны. Вряд ли их разбросали только для того, чтобы обмануть Зила… Звездолет, кстати, хоть и не был живым, мог действовать по собственному усмотрению, принимая решения и выполняя свои же приказы – даже без спасителей на борту. Вот звездолет, наверное, и решил, что пора ему побывать на Земле…

Сердце его екнуло и застучало сильнее, когда он наткнулся на первый канат паутины (отросток – всплыло в голове), перегородивший коридор. Как-то эта дрянь проникла внутрь звездолета, хотя Рогач вроде как только снаружи старательно оплел свою звездную жертву.

Плохо. Очень плохо.

Началось заражение, – какое еще заражение?! – поэтому действовать надо быстро, предельно быстро, используя по максимуму возможности организма, не жалея тело, пусть оно даже потом придет в полную негодность. Боевая задача должна быть выполнена!..

Насчет Рогача возник уж совсем невнятный образ – из тех, которые сразу не поддавались пониманию, и от него осталось лишь ощущение жгучей неприязни. Если, конечно, Зил правильно расшифровал чужое чувство. Оно показалось ему сродни той ненависти, которую взаимно испытывают чистяки и полукровки…

Впрочем, вникать в такие тонкости ему было недосуг.

Да просто некогда было вникать!