Пусть умрут наши враги

– Поход стал серьезным испытанием для нас всех. Но, несмотря на то, что у нас закончились вода и провиант, мы достигли границы наших земель! Мы сделали это! Мы уже герои! – Князь исключительно по рассеянности забыл упомянуть, что на его-то платформе вода в канистрах и мясо на леднике не перевелись, и повар шесть раз в день готовит роскошные блюда для княжеской свиты, о чем, конечно, «лучшие чистокровные» прекрасно осведомлены и о чем помалкивают, но уже морщатся, слушая призывы еще немного потерпеть и затянуть пояса, ведь вскоре их всех ожидают победа, много еды, питья и трофеев. – Мы герои, да. Но… Но этого не достаточно! Ведь там, – князь указал на пограничную заставу полукровок, – прячется враг. Враг коварный и безжалостный. У него есть пища и вода, которые по праву принадлежат вам. Надо лишь пойти и взять свое!

Сказанное Мором растекалось ручейками слов, переданных из уст в уста к самым отдаленным подразделениям, воины которых не могли ни видеть, ни слышать своего военачальника.

Прищурившись, Даль взглянул на заставу – большое здание, сложенное из каменных блоков с бетонными перекрытиями и высоким бетонным забором вокруг. Вдоль забора тут и там торчали деревянные вышки, в которых сидели вооруженные арбалетами полукровки. Все подходы к заставе по фронту на многие и многие сотни мер были заминированы, о чем сообщали многочисленные таблички, вкопанные в бесплодную твердую землю. Но закрыть проход одними только минами полукровкам показалось мало, поэтому они еще и натянули по всей линии разграничения сухую колючую лозу, уколы которой смертельны. И даже если истинные люди прорвутся через заграждения, их встретят не только оперенные стрелы, но и эскадрильи пиросов, вооруженных шипометами.

Атаковать заставу в лоб да еще днем – не слишком хорошая идея, но именно она, похоже, завладела князем целиком, без остатка.

– Первыми в бой пойдет наша доблестная дружина! Этот отряд! – Мор указал на батальон разномастных и разновозрастных мужчин, насчитывающий около четырех сотен гражданских, которые выдохлись в первый же день пути. От их серой покорной массы отделился коренастый широкоплечий мужчина, обширная лысина которого блестела от пота, а насквозь промокшая борода вилась колечками. – Вперед, бесстрашные дружинники, в бой! Ну, чего стоим?! Вперед!

Неуверенно глядя то на своего командира, то на князя, дружинники топтались на месте.

Коренастый подошел к платформе так близко, как позволили ратники, с ухмылками наставившие на него бритвенно заточенные алебарды.

Глядя снизу вверх на владыку Моса, командир батальона возразил:

– Князь, там же все заминировано хлопками, и колючка еще. Люди же подорвутся, погибнут.

– И что?! – взревел Мор и, подхватив с пола платформы подушку, швырнул ее в коренастого. – Как ты смеешь нам перечить?!

Командир не пригнулся, не отвернулся – подушка угодила ему в лицо, которое только стало тверже, да и голос его не дрогнул:

– Мой князь, я хоть человек не военный – я же плел лапти до этой войны, отменные, признаться, лапти делал, чего уж скрывать – но даже я, человек совсем не военный, понимаю, что послать нас так просто вперед – все равно, что угробить всех бессмысленно. Мы не отказываемся воевать! Но, может, лучше сначала пустить зогов? Ящеры – они ж сильные какие, шкура у них толстая! – расчистят проход в минном поле. Ну, поляжет парочка, зато народ сохраним!

Мор молча смотрел на коренастого – так злой ребенок рассматривает перевернутого им на спину жучару, прежде чем раздавить его пяткой.

– Или хотя бы волчарок. Князь, пошли хотя бы волчарок! А уж потом я и мои люди…

Неслыханное сопротивление княжьей воле привело Мора в ярость. Но пока что он сдерживался. Надолго ли его хватит?..

– Нет. Мы будем беречь ящеров и волчарок.

Пораженный откровенностью Мора коренастый открыл рот, не в силах что-либо сказать. Зверье для Мора представляло большую ценность, чем четыре сотни его верных подданных. И все же совладав с собой, бывший лапотник, а нынешний командир батальона дружинников дал князю непрошенный, но верный совет:

– Заставу нужно уничтожить, нанести по ней удар, прежде чем мы пойдем в атаку. У нас же есть пушки, есть катапульты и полно снарядов к ним!

– Нет. Мы будем беречь снаряды. Они понадобятся для штурма Минаполиса, – разговаривая чуть ли не по-панибратски с каким-то незначительным человечишкой, всего-то командиром крохотного подразделения огромной армии, Мор явно получал удовольствие, наблюдая за тем, как сильный, уверенный человек, теряя остатки уважения к себе, начинает суетиться и заискивать перед ним, хотя уже понял, что все напрасно, что, обратившись к князю, он уже обрек себя на гибель.

– Но как же так?..

Князь провел указательным пальцем себе по горлу – и тут же алебарды ратников разрубили коренастое тело бывшего лапотника на десятки кусков. Только вот стоял он, шевелил губами – и развалился на части.