Пусть ты умрешь

Брайс поморщился — в нос ударил отвратительный, затхлый запах, характерный для мест, где живут старики; запах с ноткой сырости и плесени. Они оказались в крошечной прихожей, с заключенным в рамку молитвенником на стене рядом с деревянной викторианской вешалкой, приютившей пыльный бежевый макинтош и твидовую кепку. Брайс проследовал за риелторшей в гостиную — небольшую, унылую и запущенную комнату с уродливыми тиснеными обоями и открывающимся за сероватыми занавесками видом на набережную, точнее — на железный забор и мусорные баки. Комната была обставлена в духе 1950-х — трешка, диван и два кресла, электрический камин с тремя спиралями на решетке под мраморной полкой и квадратной формы телевизор, который вполне могли смотреть обитатели ковчега. На одной стене, немного скособочившись, висела копия «Воза сена» Констебля, на другой — копия одного из морских пейзажей Тернера.

— У него был хороший художественный вкус, — заметил Лорен.

Риелторша посмотрела на него вопросительно, не понимая, шутит он или же говорит серьезно.

— Да, — рискнула она осторожно. — Довольно-таки.

— Великие художники.

— Великие, — согласилась она. — Насколько я поняла, семья не возражает против продажи всего содержимого по договоренности.

Он улыбнулся:

— Рад слышать.

Брайс обратил взор на телевизор. Именно телевизор заинтересовал его больше всего, но он постарался этого не показывать. Взглянул вверх, на оштукатуренный охряного цвета потолок над защитной панелью, внимательно рассмотрел древний детектор дыма.

— Полагаю, он был заядлым курильщиком, — сказала риелторша, проследив за его взглядом.

— Курение убивает, — ответил он.

— Да уж.

Он снова посмотрел на телевизор. Внимательно. Задержавшись настолько, насколько мог себе позволить.

— Почти антиквариат, не правда ли? — сказала она, заметив его интерес.

— Вот только показывает ли старые программы?

Она снова посмотрела на него с сомнением, как будто снова не поняла, была это шутка, или же он говорил серьезно.

Потом Брайс прошелся вместе с ней по остальным помещениям этой мрачной, расположенной на нижнем этаже квартирки. Увидел туалет с деревянным сиденьем и покрытым пятнами унитазом, небольшое, с матовым стеклом, окно над ним и разбухшие в самом низу, в углу, обои, к тому же испещренные крапинками — явный признак сырости. Пару секунд он пристально смотрел на окно, затем проследовал в кухню.

Запущенная, как и все прочее здесь, тусклая, старомодная, с видавшим виды холодильником «Лек» и грязной тряпкой, свисавшей с сушильной полки.

— Некоторая модернизация здесь определенно требуется, — заметила риелторша.

Некоторая? Ему это было совершенно не нужно — его интересовало другое, но, разумеется, Брайс ничего не сказал.

Кое-какая? — подумал он. Да нет, модернизация здесь не нужна, по крайней мере — не для его целей. Но ей об этом знать незачем. Снова присмотрелся к детектору дыма, а затем, вслед за своей провожатой, протиснулся в грязную, выложенную плиткой ванную комнату, ванна в которой была вся в ржавых пятнах. Потом была главная спальня с махровым покрывалом на неширокой двуспальной кровати. Интересно, занимался ли кто-нибудь когда-нибудь здесь сексом, подумал он и тут же содрогнулся от отвращения при этой мысли. Ему показалось странным, что нигде нет фотографий, но, возможно, их уже забрали родственники. Впрочем, это его заботило мало. Он думал только о телевизоре.

И старой электропроводке. О да! То, что надо. Просто прекрасно. Особенно пожарная сигнализация в местах общего пользования. Нынешним противопожарным требованиям не отвечала ни одна комната. Отлично. Квартира представляла собой настоящую трутницу, которая только и ждала хорошей, доброй искры.

И ждать придется недолго!

— А как здесь с парковкой? — поинтересовался он.

— К квартире прилагается одно парковочное место, находящееся с тыльной стороны дома, в переулке, под окном туалета — нормальных размеров автомобиль там вполне поместится. В Кемптауне такое редкость, — заметила риелторша с воодушевлением, указывая на план.

— Очень хорошо.

— Еще бы! — Она уловила его заинтересованность. — Уверена, семья с радостью примет любое разумное предложение, мистер Миллет. Квартира давно пустует — многих из тех, кому я ее показывала, отпугнуло ее состояние. Но тот, кто точно знает, чего он хочет, и готов инвестировать в нее небольшую сумму, мог бы обзавестись уютным местечком. Милый уголок.

— Да, место любопытное, — признал он. — И определенно перспективно с точки зрения уюта. Потенциал есть!

— Да еще какой! — подтвердила она. И тут же нахмурилась.