Пусть сеятель знает

Осьминог несколько секунд размышлял, глядя на Валерия потускневшими глазами. Наконец ответил:

- Да.

- Я снова поселю тебя в бассейне. Там просторно, часто меняется вода. Когда захочешь, будешь приходить к нам в салон.

Осьминог послушно заковылял к двери.

- Постой! - крикнул ему Валерий.

Спрут остановился, обхватив кончиком щупальца пластмассовую ручку.

Глаза Валерия блестели, он явно замыслил что-то важное.

- Ты помнишь, кто находился в бассейне до тебя?

- Да.

- Помнишь, что с ними случилось?

- Да.

- Они погибли?

- Да.

- А тебе не опасно там находиться?

- Нет.

- Там теперь вообще не опасно? И дельфины могли бы там жить?

- Я могу. Они - нет. Меня не могут убить. Мне не опасно. Тебе опасно. Помогу тебе.

Валерий до того удивился такому словесному залпу, что, казалось, потерял дар речи. Он обернулся к Косинчуку, взглядом спрашивая, не ошибся ли, слышал ли и вправду фразы, которые произносил осьминог? С Евга слетела его обычная невозмутимость. Он тоже был взволнован, хотя и в меньшей степени, чем Валерий. К, тому же Евг сразу притушил в себе изумление и только потом признал:

- Здорово разговаривает. Никогда не подумал бы, что такое возможно.

Осьминог расцвел радугой красок. Возможно, он по-своему обрадовался впечатлению, которое произвел на людей.

Знакомая тяжесть сдавила голову Валерия.

- Ты ничего не чувствуешь? - спросил он у Евга.

- Нет, - ответил ихтиолог, с жадным интересом присматриваясь к осьминогу. Внезапно он протянул руку, прикоснулся к щупальцу. Спрут поспешно отдернул его.

- Не нравится? - полувопросительно сказал Косинчук. - А почему?

Осьминог молчал и снова, если верить Евгу, стал похож на академика Е.Косинчука, когда тот увиливал от прямого ответа.

- Ступай! - сказал ихтиолог, и осьминог исчез за дверью.

Евг повернулся к журналисту. До него словно только сейчас дошел вопрос Валерия, и он, в свою очередь, спросил:

- А что я должен был чувствовать?

- Понимаешь, у меня появилась тяжесть в голове, как тогда... И еще...

Он умолк, так и не высказав своего подозрения. Эти бородавки на щупальцах... И когда осьминог передвигался, он переваливал свое тело совсем не так, как Мудрец...

11

Через несколько часов Косинчук начал занятия с осьминогом. Он заставлял его принимать различные позы, рассматривал, делал сотни снимков. Он играл с восьмируким в мяч и очень скоро заметил, что инициативу в игре захватил моллюск. Иногда он задерживал мяч, не отбрасывал его по команде, а начинал перехватывать то одним, то другим щупальцем. Иногда он протягивал мяч человеку, но, когда тот хотел его взять, быстро отдергивал щупальце, не давая мяча. Казалось, будто он изучает и одновременно пытается дрессировать человека, проверяет скорость его реакций и приучает к себе. Евг пытался расспрашивать октопуса о его собратьях, об устройстве их жилищ, об охоте, способе питания, но не узнал ничего нового. Ответы осьминога были краткими, иногда противоречивыми. Ихтиолог спросил:

- Значит, ты согласен служить людям? Люди тебе нравятся?

- Да, - ответил осьминог.

- Ты сумеешь меня проводить к тому месту, где вы живете?

Глаза спрута полезли на "лоб", он так и впился взглядом в человека.

- Согласен, - сказал он.

- И ты поможешь мне поговорить с твоими собратьями?

- Да.

Валерий, прислушивающийся к их разговору, пошутил:

- Итак, мы уже имеем первого посредника и переводчика с русского на осьминожий.

Он умолк, так как услышал сопенье осьминога и его слова:

- Посредник. Да. Дельфин. Нет.

- А при чем тут дельфины? - удивился Косинчук. - Ты что, не любил их?

- Да.

- Подтверждаешь, что не любил?

- Да.

- Или любил?

- Да.

- Однако наш "переводчик" путает понятия, - заметил Евг. - Впрочем, это не помешает ему проводить меня.

- Я тоже пойду с вами, - сказал Валерий.

Косинчук хотел было возразить, что лучше бы одному из них остаться в "колоколе", но вспомнил о праве первооткрывателя и промолчал. Ему и в голову не могло прийти, что, возможно, Валерий просто боится оставаться один в подводном доме наедине со своими воспоминаниями и тревогами. И тем более Евг не мог предвидеть, что скоро и ему придется разделить страх...

Они надели водолазные костюмы, приготовили "торпеды", так как эти мощные аппараты позволяли перемещаться быстрей, чем двигатели их скафандров.

Валерий включил шлюз-камеру. Оказавшись в море, осьминог начал резвиться, то уносясь вдаль так быстро, что люди не могли его догнать на своих "торпедах", то возвращаясь и кружась вокруг них.

"Он похож на щенка, которого выпустили погулять, - подумал Косинчук. Гляди-ка, он пытается и нас вовлечь в свою игру".

Валерий наблюдал за осьминогом совсем с другим чувством. Он тоже заметил, что моллюск словно бы приглашает людей принять участие в игре. "Нет, не приглашает, - думал Валерий, - а пытается заставить погоняться за ним. То же, что и при игре в мяч. Вот Евг уже поддался. Что из этого выйдет? Ну конечно, он его не поймает. Но что это? Октопус переходит всякие границы, он становится слишком фамильярным".