Пусть мне повезет (СИ)

Уже после ухода мамы, я собрала все необходимое, потом попыталась представить, что меня ждет в Академии, но моя фантазия каждый раз подсовывала дикий провал, и что я посмешище всей столицы. На такой нерадостной ноте я и завалилась спать, ведь вылетать, колобок, на рассвете.

Глава 2

'Полет спокойный, а остальное под вопросом'

Вот и наступил рассвет, как всегда, неожиданно. То, как я еле-еле слезла с кровати, с закрытыми глазами собиралась, умывалась — это отдельная история. Но все-таки я смогла проснуться, настроение было гадкое, хотелось лечь обратно в кровать и притворится мертвой. Мышкой проползла на кухню, а там оказалась вся семья, вот реально, как будто в последний путь провожают.

— Ребенок, будь осторожней, пожалей наши нервы, — мамуля прям вдохновляет на подвиги. — Я буду очень-очень скучать, — вот уже похоже на мою маму.

Она крепко меня обняла, шепнув на ушко: 'Покажи им там всем', и отпустила в объятия к бабуле.

Бабушка хмурилась и всем видом показывала недовольство, но я-то отлично знала, что так она старается никому не показать, что сейчас расклеится и разревется. Бабушка — она такая бабушка:

— Будь умницей, не стесняйся и не старайся где-то отсидеться и спрятаться, не такая у тебя судьба. — Это что-то новенькое, только не надо говорить, что это было сказано для красного словца, неужели бабушка просматривала нити моей судьбы.

Я ее с пяти лет прошу посмотреть и сказать мне, что она видит. Ладно, в пять лет я просила посмотреть, что мне подарят на день рождения, приедет ли папа, нравлюсь ли я соседскому мальчику и какие мои любимые конфеты. Ну что поделать, я не могла определиться, а тогда это было важно, я маме заказ делала.

Но я знаю закон, нельзя смотреть свои нити. А нити родных и близких не рекомендуют, так как они могут показывать искаженно, хотя хочется безумно узнать, как же сложится вся наша жизнь.

Бабушка прижала меня к себе так сильно, что у меня даже ребра затрещали, отпустила и резко отвернулась собирать мне еду в дорогу. Она, правда, думает, что встав на рассвете, кто-то еще способен есть? Но мне лучше помолчать.

Дедушка усадил меня за стол и начал давать указания. Дедушка — он настоящий мужчина, он за столько лет так привык, что у него дома бабский батальон, и что мы все можем одновременно истерить, плакать и делать глупости. Что теперь, когда ему надо чего-то от нас добиться, он рассказывает четко и ясно, и этот раз не стал исключением:

— Солнышко, со своим другом Павлом Никифоровичем я связался, как оказалось, он дослужился до полковника, и давно прочно работает ректором столичной Академии, в которую мы тебя отправляем. Я объяснил ему твою проблему с тестом на маг-пригодность, он согласился тебя зачислить без этих результатов на новый экспериментальный факультет. Подробности узнаешь на месте. Я обращаю твое внимание, что он поможет тебе один раз, поэтому в дальнейшем не рассчитывай на него, он мужик хороший, уважаемый, поэтому просить его подставляться я не буду. — Почему деда так уверен, что придется, может, вся моя учеба пройдет идеально.

Кому я вру?

Тем временем деда речь закончил, пожелав мне удачи, бабушка попыталась накормить, но я отбрыкалась, объяснив, что перекушу через пару часов полета.

Лететь до столицы мне практически целый день, на такие дальние расстояния я еще не летала, а поскольку там ничего не знаю, решила не залетать никуда по дороге, а направляться четко по маяку, главное, чтобы метла опять что-то не учудила, а то буду я петлять неизвестно где.

Попрощавшись со своим домочадцами, вышла на крылечко, а там, в отдалении собралась целая толпа наших горожан, вот эти точно меня в последний путь пришли проводить. Точнее, проверить, правда ли я улечу, и я уверена, сейчас госпожа Гусева на ухо госпоже Цаплевой гадости про меня говорит. Не зря морда такая ехидная и радостная на вид! А вот кукиш им, я набрала в легкие побольше воздуха и проорала:

— Госпожа Гусева, будьте осторожны, мне тут виденье было, как вы кому-то что-то по секрету рассказывали, а потом таааакое случилось… — тетка аж в лице изменилась. Правильно, все давно знают, единственный выход, чтобы не пострадать от моих пророчеств — это ни в коем разе даже приблизительно ничего не делать из пророчества.

Ха, теперь представьте, как нашей первой сплетнице плохо стало — это же все, считай, жизнь кончена, как же она и без сплетен.

А мне даже полегчало, а то смотри, радуются они, что я улетаю.

За спиной мама тихо засмеялась, а бабушка с невозмутимым видом была полностью солидарна с мамой, ей тоже было не жаль старую гусыню.

Я последний раз обернулась взглянуть на родных и взмыла в воздух. Описав круг, я направилась в свое вроде как светлое будущее.

В след мне понеслись крики радости, вот ведь вредные! — и мамины слова: 'Буду скучать, обязательно свяжись со мной, как прилетишь'.