Пусть каждый исполнит свой долг

Но Петр не собирался бездеятельно стоять под гродненскими укреплениями. Он отдал почти всю конницу под командование Меншикова и приказал ему идти по направлению к Варшаве, уничтожая шведские отряды. Одновременно царь послал приказание украинскому гетману Мазепе послать в Польшу казацкие полки, чтобы отвлечь внимание шведов от Варшавы.

Все это делалось для того, чтобы заставить Карла XII рассеять свои силы, принудить его гоняться за русской конницей и тем самым дать возможность саксонской армии Августа пересечь Польшу и соединиться с русскими силами в Гродно.

3 октября Меншиков с 10 драгунскими полками и несколькими тысячами саксонских кавалеристов двинулся к реке Бугу. Конный корпус шел стремительно и через три дня вышел на берега Буга. Тут Меншиков остановился и выслал к Варшаве отряд драгун. Командовал отрядом полковник Горбов. С ним, кроме русских, было 200 саксонцев и несколько сотен поляков — сторонников Августа. После успешного нападения на войска Лещинского Горбов вернулся к основным силам. Он привез с собой 4 взятые в бою пушки и 6 знамен.

5. «Знамена к ногам нашего брата Августа!»

Петр, узнав о бое под Варшавой, на радостях поехал в расположение меншиковского корпуса. Там он отпраздновал победу, наградил победителей. А когда ехал обратно, увидел скачущую навстречу ему группу всадников.

Петр с изумлением всмотрелся в роскошно одетого человека, ехавшего впереди. Это был польский король Август! Откуда? Ведь он же в Саксонии?!

Петр и Август соскочили с коней и обнялись. Еще ни о чем не расспрашивая союзника, царь бросился к одной из повозок, следовавших за ним, в нетерпении разрубил шпагой веревки и достал длинный сверток.

Вернувшись к удивленному Августу, Петр стал одно за другим бросать к его ногам знамена с гербами.

— Знамена к ногам нашего брата Августа!

Август узнал герб Лещинских.

Тут Петр рассказал ему, как были взяты эти знамена под самой Варшавой полковником Горбовым.

— Изрядную викторию получили наши под носом у того плута варшавского! И вот его знамена!

Август, поздравив царя с победой, рассказал ему, как он — инкогнито, с тремя сопровождающими — пробирался из Саксонии через Польшу, попал в расположение шведского корпуса Реншильда и, не узнанный врагами, провел там целую ночь. Он, конечно, сильно рисковал, пускаясь в такое путешествие, но уж очень ему хотелось быть при союзной армии, встретиться с Петром и вместе обдумать дальнейшие действия.

23 октября монархи устроили военный совет. Они решили, что кампания 1705 года закончена. Теперь надо было так расположить на зимние квартиры свою армию, чтобы удобнее было весной начать военные действия. Посовещавшись, решили пехоту оставить в Гродно, а конные саксонские и русские полки поставить на зиму вдоль Буга и Нарева.

Передовые посты русской кавалерии стояли всего в семи верстах от Варшавы.

Пехотные полки, чтобы не было тесноты, решили вывести из самого Гродно и поставить вокруг по деревням. Но не далее восемнадцати верст.

В случае надобности пехота могла собраться в гродненских укреплениях за двое суток.

Петр и Август решили улучшить вооружение русской армии. Август уговорил Петра отдать русских рекрутов, прибывших для пополнения драгунских полков, в саксонскую конницу. Царю очень этого не хотелось. Но Август был ему нужен, и он согласился.

Петр решил разделить командование армией: пехоту подчинил Огильви, а общее начальство над кавалерией принял Меншиков. Верховное руководство Петр предложил Августу.

Огильви был оскорблен и раздосадован. Он рассчитывал быть главнокомандующим, устроить армию по своему усмотрению. Он надеялся получить славу победителя Карла XII, спасителя России… Он стал мрачен и раздражителен.

7 декабря Петр уехал в Москву. Его звали бесчисленные государственные заботы. А через несколько дней до русского командования дошли слухи, что Карл собирается покинуть свой лагерь на границах Силезии и двинуться в сторону Гродно.

В отличие от Петра и Августа, шведский король не считал кампанию 1705 года законченной.

6. Астрахань восстала

Еще 10 сентября 1705 года, находясь в завоеванной Митаве, Петр получил письмо от князя Бориса Голицына, судьи Астраханского приказа. Голицын доносил, что астраханские стрельцы взбунтовались, убили воеводу и других командиров и знатных людей и объявили, что слугами русского царя больше быть не хотят. Весь черный народ с ними заодно.

В первую минуту царь не поверил и рассердился:

— Что за сумасброд князь Борис! Ведь чего пишет — сам не знает!

Но уже через несколько часов страшные вести подтвердились.

Астраханский бунт был плохим признаком. Людям опостылели тяготы, которые год за годом увеличивались, — рекрутчина, налоги, поборы, полное закрепощение крестьян. Война пожирала деньги, провиант, жизни людские…

Когда сильный неприятель у ворот, бунт в тылу страшен. От астраханских мятежников огонь может перекинуться в иные области — вся страна недовольна… Вот уже известно, что астраханцы собираются идти на Царицын и Азов.