Пусть духи спят

– Теперь вот я. Да и какая разница, рак, не рак…. Дело, в другом…. Начиная с Ронни, ни один… мужчина в нашем роду не доживает до пятидесяти. – Отец открыл глаза и со злостью глянул на сына. – Ни Ронни, ни Вилли, ни Эдгар, и я не доживу. Ни один из нас не увидел своих внуков. Я не хочу, что бы то же самое произошло и с тобой, Джимми, мальчик мой. – Глаза Крафта–старшего увлажнились. – Но я не знаю, что сделать.

Джим усмехнулся.

– Ты хочешь, что бы я поверил в эти сказки о проклятии?

– Ты можешь верить в это…, можешь не верить…, но как есть, так и есть.

Наступила пауза. Джим Крафт задумался и через минуту продолжил:

– Отец, в ближайшее время я планирую наведаться в это «страшное» место под названием Камчатка.

– Зачем? Что тебе там нужно, Джимми?

Крафт поднял брови и с улыбкой глянул на отца:

– Хочу пройти по следам прапрадедушки. А если серьёзно – Джим Крафт вновь качнул подбородком вверх. – Пока ты болел, отец, в России кое-что произошло. Сейчас все просто ломятся туда, как во время золотой лихорадки, все ломились на Аляску.

– Что произошло?! – Крафт–старший, с трудом оторвал голову от подушки.

– Они, наконец, сбросили коммунистов и развалили Союз. В России теперь президент, хаос и перераспределение собственности. И я хочу извлечь из этого прибыль.

– Что ты собираешься сделать?

– Для начала нужно создать, как теперь делают все, совместное предприятие, может даже не одно. Это конечно мелочь временная, но необходимая. Нужно зацепиться на рыбном рынке России. Завести связи. Тем более русские директора сами стремятся к созданию таких предприятий. Те, кто долго жил за железным занавесом, решили, что, наконец, их час пробил. И они, как индейцы, продавшие Минёйту Манхеттен за тридцать долларов, продают теперь Российские ресурсы по бросовым ценам, считая себя воротилами бизнеса.

– Дальше.

– Дальше я хочу взять под контроль весь поток морепродуктов, до самой Австралии.

– Не смеши меня. – Крафт-старший вновь улёгся на подушку и закрыл глаза.

– А я и не собираюсь. – Джим Крафт смотрел перед собой холодным взглядом. – Вспомни. В то, что в будущем пластмассовые бочки и ящики заменят деревянные, то же никто не верил. Многие так же вот посмеивались над нами. А теперь смеёмся мы.

– Я не вижу, как можно контролировать потоки. Это же множество компаний.

– Всё просто. Под крылом Континенталь Кен Компани разработана новая технология перевозки грузов в замороженном состоянии прямо в контейнерах, без использования морозильных траулеров. По пути следования строится сеть холодильных терминалов, где контейнеры, не снимая с судна, подзаряжают холодом. По времени это занимает не больше часа. По расчётам, что бы не прерывать цепочку, один из таких терминалов должен быть на Камчатке, но тогда никто не хотел иметь дела с Советами. Сейчас все грузы идут до Японии в морозильных траулерах, а там перегружаются в контейнеры. Это же миллионы тонн, на которых владельцы рефрижераторов делают миллиарды долларов. – На лице Крафта старшего ничего не отразилось. – Судя по информации – строительством камчатского терминала в ближайшее время никто заниматься не планирует. Все кинулись, как всегда, на пока никем не охраняемые рыбные ресурсы России.

– Ты думаешь это просто получить контракт на строительство такого крупного объекта?

– Думаю не просто, отец, но у меня появилась мысль. Я верну Пеликена русским, и получу возможность встретиться с их президентом.

Роберт Крафт умер спустя шесть дней.

Глава 1. ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ

1

Тот, кому в своё время довелось учиться в высшем или среднем учебном заведении на правах иногороднего студента знает, с чего начинается утро в студенческом общежитии.

Если вы со снисходительной улыбкой думаете сейчас о будильнике, поставленном в металлический эмалированный таз тёмно-зелёного цвета, то вы глубоко заблуждаетесь, и я сейчас объясню почему.

Каждая общага знаменита своими придурками. И абсолютно в каждой общаге всегда имеется придурок, которому не лень проснуться ровно на десять, а то и на двадцать минут раньше всех, только для того, что бы тихо выйдя в одних трусах и шлёпанцах из комнаты, прокрасться в центр коридора, и уже оттуда заорать на весь этаж.

Так вот, утро в студенческом общежитии (во всяком случае, в мужском) всегда начинается с вопля этого самого придурка.

Что они там кричат?: «Рота, подъём!!», – или – «Торпеды!!», – или ещё что ни будь – это вопрос второй. Но поверьте мне на слово, делают они это так, что в первые секунды пробуждения, вы твёрдо уверены, что началась война. За годы учёбы, это так врезается в подсознание, что некоторые люди всю оставшуюся жизнь потом просыпаются ровно на десять, а то и на двадцать минут раньше времени установленного на будильнике.

Но сегодня Максим проснулся не от вопля. Всё его тело и сознание, как обычно напряглись, сжались, свернулись подобно спиральной пружине, какие бывают в механических часах, готовые принять неизбежное, и… ничего не произошло. Ничего не произошло, и потому Максим открыл глаза. Он долго лежал на спине и смотрел в потолок, не понимая, что же случилось.