Пусть бог не вмешивается

– Но… – Он развел руками. – Мы не можем сразу уехать. Со службы просто не уйдешь. Денис согласно кивнул.

– Какая в пи…у служба?! Вы здесь совсем охренели! Карьеру захотели сделать? Валяйте, но только в нашем мире! А отсюда надо уносить ноги, покуда целы!

Лица славных рыцарей покраснели, как у раков, что лежали на тарелке.

– Значит, ты можешь поступать по-своему, а мы нет? – выпалил Андрей.

– Что ты имеешь в виду? – холодно осведомился я.

– Помнишь, ты не поехал с нами? Говорил, мол, каждый выбирает сам… А сейчас?

– Вот что, ребятки. Тогда речь шла о месте жительства, а сейчас на кону стоит наша судьба. Вещи совершенно не сравнимые. И не забывайте о том, что я могу проскочить в Ворота и один, а вот вы как вшестером заявились, так вшестером и уйдете.

– С чего ты взял?

– Да так, есть предположение.

– Ничего. Как-нибудь с божьей помощью пройдем. Я отодвинул пустое блюдо, и процедил, сдерживая раздражение:

– Nec deus intersit!

– Что?

– Сами влипли, самим и выкручиваться.

Они молчали, подавленные моими словами, а может, древней мудростью. Потом Денис неуверенно произнес:

– Мы, конечно, не хотим оставаться здесь навсегда. Но прежде надо освободить Свету, потом забрать девушек. К тому же необходимо проверить, работают ли Ворота…

– Согласен. Поэтому и настаиваю на немедленном выезде. Кроме того, в этом милом королевстве в скором времени начнется заварушка, и вы окажетесь в самом пекле. А от случайного удара никто не застрахован.

На этот раз возражений не последовало. Пробыв здесь достаточно долго и поучаствовав в нескольких боевых столкновениях, они поняли, что далеко не бессмертны.

– Да, ты прав, – сказал Андрей. – Мы пошли на службу, считая, что так легче будет выжить. И не можем просто так покинуть ее. По крайней мере без уважительной причины.

– Понятно. – Я сел за стол. – В конце концов, это ваши проблемы и ваших девчонок.

– А почему – ваших?

– А то чьих же, моих, что ли? Не я их кавалер. Николай, вон, на стены собрался лезть ради своей Светочки. Денис готов сей подвиг повторить из-за Оксаны. Андрей – из-за Лены. Так? Вот и выходит, что это ваши проблемы.

– А ты? – сквозь зубы процедил Андрей.

– Что – я?

– Разве ты ради своей девушки не полез бы на стены?

Я пожал плечами:

– У меня, как видишь, стимула для подобного альпинизма нет. Я один.

– А все же. Если бы вдруг у тебя здесь была твоя жена… ну пусть не жена, а подруга. Словом, девушка, которую ты любишь. – Он осекся, видя мою улыбку. Немного подумав, добавил: – Та, к которой ты неравнодушен…

Я согнал улыбку с лица и ответил вполне серьезно:

– Если бы здесь была моя девушка, ни один подонок не коснулся ее, даже не посмел бросить косой взгляд. И ее я бы не оставил у черта на куличках, отправившись добывать воинскую славу.

Денис, видя, что вот-вот начнется ссора, торопливо вставил:

– Все, пора спать. Завтра надо выезжать, Николай ждет. И заодно придержим его, иначе он скоро на стену полезет.

– Вот-вот, – согласился я, – образумить его надо. Мне, честно говоря, стены жалко. Заодно поучусь, как действовать в таких случаях. Может, на будущее пригодится, если вздумаю телку себе завести.

Стоя в дверях, Андрей гневно крикнул:

– Свиней заводят и живность всякую! А девушек… с ними можно только знакомиться!

– Да-да, я и говорю: телку, может, девку. Разве это важно?

– Для тебя – нет. С твоим характером только телку и надо! А женщину не стоит…

Денис вытолкнул его за дверь, последние слова долетели уже из коридора…

Ближе к середине следующего дня мы доехали до лагеря, разбитого всего в полутора километрах от замка Корхана. Я был удивлен столь наглому вторжению в чужие владения, маркиз не из тех, кто прощает оскорбления и открытое нападение. Может, он просто не решил, как следует поступить с наглецами?

При подъезде рассмотрел лагерь. Чувствовалась опытная рука, вокруг лагеря стояли телеги с укрепленными на них большими щитами – защита от стрел и дротиков. В промежутках навалили срубленные стволы деревьев и установили рогатки, для надежности врытые в землю. Правда, размеры лагеря и количество лошадей в табуне, что пасся неподалеку от леса, никак не соответствовали утверждениям ребят, что в лагере не больше двух сотен человек. Было по крайней мере в полтора раза больше. Кто-то еще присоединился к желающим «пощипать» Корхана.

Разглядев стяг герцога, стоящие на страже дружинники пропустили нас беспрепятственно. Заодно указали, в каком шатре находится Николай и другие дворяне.

Николай сам вышел навстречу. Он изменился со дня последней встречи. Левая рука забинтована и привязана к телу, лицо белое, ни кровинки, губы бледные, щеки ввалились, под глазами черные круги. На лбу глубокая складка.

С лихвой хлебнув горя, Николай едва держался на грани рассудка. Я мимоходом подумал, что в таком состоянии он действительно способен штурмовать неприступный замок в одиночку, не думая о себе. Может, ему станет легче от одной мысли, что погибнет, спасая жену.