Пушкинский вальс

   Владислав Георгиевич непонимающе уставился на неведомо как оказавшихся перед ним маленькую старушку с пронзительными злыми глазами и мужчину средних лет, видимо, сопровождавшего ее. Старушка так вперила в него свой испепеляющий взгляд, как будто перед ней стоял злейший неплательщик партийных взносов.

   - Простите,..- промямлил Владислав Георгиевич, совершенно растерявшись и смутившись. – Я вас не заметил…извините.

   - Товарищ дорогой, да вы что – спите на ходу? – возмутилась женщина. – Как вам не стыдно!..

    Владислав Георгиевич недоуменно пожал плечами, решительно не понимая, почему ему должно быть стыдно. Кажется, он только что извинился…

   - Идемте, тетушка! – вмешался мужчина, беря правильную старушку под руку. – Видите, человек немного не в себе. Видать, помянул кого-то…

   - Да уж! – злобно отозвалась бабуля, смерив неуклюжего гражданина презрительным взглядом. – Похоже, крепко помянул!.. А с виду такой приличный, солидный даже…Эх, народ, народ…

    Она покачала сокрушенно головой и величественно двинулась дальше, ведомая племянником.

 Владислав Георгиевич только хмыкнул, глядя им вслед. Было недосуг отвечать старой нахалке. Но когда он вновь устремил взгляд на свою бабушку, то с неподдельным ужасом убедился, что ее нет. Там, где она только что стояла и смотрела на него, теперь было пусто. Только ограда, отделяющая от площадки чье-то захоронение, и все те же три старушки, беседующие под сенью дерева…Угрюмо завыл холодный ветер, яростно швыряя на пыльную землю пригорошни дождевых капель.

    Владислав Георгиевич повернул голову туда-сюда…Он ничего не понимал. Его стычка с правильной тетей длилась три - четыре секунды, не больше. За такое время нельзя отойти и пропасть из виду. Если только…

    Он решительно приблизился к трем беседующим старушкам.

    - Простите, пожалуйста…- смущенно обратился он к ним. – Здесь, возле ограды, только что была женщина. Молодая, лет так тридцати – тридцати пяти. Вы случайно не заметили, куда она отлучилась?..

    Словоохотливые старушки разом уставились на него с неподдельным любопытством.   Владислав Георгиевич почувствовал, что краснеет под их взглядами.

    - Бог с тобой, сынок, -  сказала бабуля в белом платочке. – Тут ведь, кроме нас троих, никого и не было.

    - Как же не было? – возразил с недоумением Владислав Георгиевич. – Вот тут, возле ограды, стояла молодая женщина…в пиджаке таком старомодном…с книгой еще в руках! Вы не могли ее не увидеть!Ну просто не могли...Понимаете?..

     Три бабули недоуменно переглянулись. Наконец, одна сурово заметила:

   - Уж вы нас простите…но мы тут стоим уже полчаса, ждем автобуса, который как в воду канул, проклятущий! И за все это время никого рядом с нами не видели.

   Владислав Георгиевич оторопело воззрился на старушек, словно ожидал, что они передумают и скажут правду. Но они молчали, и третья бабуля, будто для вящей убедительности, пожала плечами и повторила последние слова подружки:

     - Не видели!..

     - Ладно, - сказал Владислав Георгиевич. – извините…

 Он резко повернулся и зашагал к остановке. Старушки настороженно смотрели ему вслед…

     - Чокнутый какой-то, - сказала одна. – Видать, приезжий.

     - Молодая…с книгой, - заметила другая. – Где он такую увидел? Молодые и книг-то давно уж не читают!

     - Кралю свою потерял, - поделилась догадкой третья. – Сам-то седой уж весь, а все туда же – молодых им подавай! Небось, вертихвостка какая-нибудь, обобрала приезжего и  поминай как звали!Вот ищи теперь ветра в поле!..Будет голубчик знать, как за молодыми бабами-то ухлестывать!

     …Ливень начался, когда Владислав Георгиевич ужу ехал в автобусе, направляясь в город. Народу в салон набилось – просто ужас! Ехали, словно сельди в бочке. Владиславу Георгиевичу оттоптали все ноги, однако он почти ничего не замечал, угрюмо уставившись в окно. На улице бушевала гроза, по оконному стеклу струилась вода, а он отрешенно наблюдал, как за окном бесновалась стихия, как неуклюже прыгали прохожие через мгновенно образовавшиеся лужи. А когда автобус доехал до кинотеатра, вся толпа пассажиров изумленно охнула, выведя тем самым его из состояния ступора: по окнам автобуса звонко забарабанил град.

   Тут Владислав Георгиевич вспомнил, что после кладбища собирался заехать в храм, чтобы поставить родным свечку за упокой. Он хорошо помнил, что храм находился по той же Советской улице и надо было проехать после гостиницы еще две-три остановки. Точно он не помнил, да это было и неважно: ну, пройдется пешком…Вот только – как быть с дождем? Или выйти возле гостиницы, да зонтик взять?..