Пушкинский некрополь

Хорошо знал Пушкин и друга Е. А. Баратынского литератора Николая Васильевича Путяту (1802–1877). Путята был воспитанником известного Муравьевского училища для колонновожатых, затем служил прапорщиком Квартирмейстерской части, а с 1823 года он адъютант московского генерал-губернатора А. А. Закревского. В 1832–1851 годах Николай Васильевич Путята служил чиновником статс-секретариата Великого княжества Финляндского. Выйдя в 1828 году в отставку в чине штабс-ротмистра, к концу своей жизни он дослужился до действительного статского советника. Одно время был председателем московского Общества любителей российской словесности.

В сентябре 1826 года Е. А. Баратынский познакомил Николая Васильевича с Пушкиным. С этого времени Пушкин и Путята довольно часто встречались в Москве и Петербурге, куда вскоре переехал и Пугята. В гостинице Демута Александр Сергеевич читал Николаю Васильевичу «Египетские ночи» и «Утопленника», а на квартире Путяты – стихотворение «Твоих признаний, жалоб нежных…», которое поэт тут же записал Николаю Васильевичу на память. По воспоминаниям Путяты, их общение было особенно близким в январе – октябре 1828 года, именно к этому времени относится записка Пушкина к Путяге с просьбой быть посредником в предполагаемой дуэли с секретарем французского посольства Т.-Ж. Лагренэ. В 1837 году Николай Васильевич приходил проститься к умершему поэту.

С Дмитрием Никитичем Бегичевым (1786–1855) – участником Отечественной войны, полковником в отставке, писателем и театралом, Пушкин общался в 1817–1820 годах у князя А. А. Шаховского и в петербургских театральных кругах. Он автор романа «Семейство Холмских» (1832). В 1830–1836 годах он воронежский губернатор, а затем – сенатор.

Был знаком поэт с отставным подполковником, литератором, путешественником и владельцем типографии Николаем Сергеевичем Всеволожским (1772–1857). 22 марта 1830 года Пушкин виделся с ним в числе других лиц на вечере у М. П. Погодина. О другой встрече с Николаем Сергеевичем Пушкин упоминает в письме к невесте от 20 июля 1830 года.

Петербургским приятелем Пушкина был Никита Всеволодович Всеволожский (1799–1862) – основатель литературно-политического общества «Зеленая лампа». Его брат – участник Отечественной войны, любитель театра и литературы, и тоже лампист – Александр Всеволодович Всеволожский (1793–1864), давний петербургский знакомый Пушкина. Их встречи проходили на заседаниях «Зеленой лампы» в доме его брага Н. В. Всеволожского весной 1819– в мае 1820 года. В ноябре 1819 года Пушкин, А. В. Всеволожский и другие посетили петербургскую гадалку А. Ф. Кирхгоф, которая, по словам поэта, предсказала его судьбу. Пушкин упоминал А. В. Всеволожского («недавнего рекрута Гименея») в вариантах стихотворения «Горишь ли ты, лампада наша…» (1822). В 1827 году, после возвращения поэта из ссылки, они нередко встречались и у общих знакомых, и в петербургских литературно-театральных кругах. Так, 13 декабря 1836 года на дружеском обеде у Всеволожского Пушкин, М. Ю. Виельгорский, П. А. Вяземский и В. А. Жуковский, сочинили «шуточный канон» в честь М. И. Глинки, а В. Ф. Одоевский тут же положил его на музыку. Пушкин был знаком и с семьей камергера А. В. Всеволожского – его женой Софьей Ивановной, урожденной княжной Трубецкой (1800–1852), их сыновьями – Владимиром (1824–1880) и Всеволодом (1822–1888), похороненными вместе с Александром Всеволожским. «Дом Всеволожских» Пушкин намеревался вывести в неосуществленном романе «Русский Пелам».

Степан Дмитриевич Нечаев (1792–1860) – литератор, археолог, член «Союза благоденствия», хороший знакомый А. С. Пушкина, В. К. Кюхельбекера, П. А. Вяземского, А. А. Бестужева. С 1833 по 1836 год обер-прокурор Синода, с 1836-го – сенатор, впоследствии тайный советник. Их встречи с Пушкиным проходили в Петербурге во второй половине 20-х и в 30-е годы. 6 декабря 1827 года они виделись на именинах у Н. И. Греча, а 12 мам 1828 года в компании Пушкина, Вяземского и других Нечаев был на вечере у А. А. Перовского. Сохранилось два письма Пушкина к Нечаеву. Поэт был знаком и с его женой – Софьей Сергеевной (ск. 1836), сестрой И. С. Мальцова.

Старший из братьев Мальцовых – Иван Сергеевич (1807–1880), очень интересовал поэта, возможно, потому, что он служил первым секретарем русского посольства в Персии (при А. С. Грибоедове); он единственный сотрудник миссии, оставшийся в живых.