Пушкин. Изнанка роковой интриги

«В числе писем к Пушкину почти от всех знаменитостей русского общества находятся записки от старой няни, которые он берег наравне с первыми». Таков гимн Арине Родионовне Анненкова. Блистательный эвфемизм нашел он: «Мысль и самая форма мысли, видимо, принадлежат Арине Родионовне, хотя она и позаимствовала руку (выделено нами. – Ю.Д.) для их изложения»[53]. Две такие записки существуют. По-видимому, однако, Арина Родионовна «составляла», как выразилась Мария Осипова, то есть просила написать, первое письмо не в Тригорском, а нашла владевшего грамотой мужика. Письмо няня передала с садовником Архипом, которому было поручено привезти книги Пушкина из Михайловского в Петербург (1827). Оба письма приводятся с сохранением стиля оригиналов.

«Генварь – 30 дня. Милостивой Государь Александра, сергеевичь и мею честь поздравить васъ съ прошедшимъ, новымъ годомъ изъ новымъ, сщастиемъ, ижелаю я тебе любезнному моему благодетелю здравия и благополучия; ая васъ уведоммляю что я была въпетербурге: иобъвасъ нихто – неможить знать где вы находитесь йтвоие родители, о васъ Соболезнуютъ что вы кънимъ неприедите; а Ольга сергевнна къвамъ писали примне соднною дамою вамъ извеснна А Мы батюшка отвасъ ожидали, писма Когда вы прикажите, привозить Книги нонесмоглй дождатца: то йвозномерилисъ повашему старому приказу отъ править: то я йпосылаю, большихъ ймалыхъ, Книгь сщетомъ – 134 книгй архипу даю денегъ – сш 85 руб. (зачеркнуто. – Ю.Д.) 90 рублей: присемъ Любезнной другъ яцалую ваши ручьки съ позволений вашего съто разъ ижелаю вамъ то чего ивы желаете йприбуду къ вамъ съискреннымъ почтениемъ Аринна Родивоновнна».

Второе письмо написала для няни приятельница поэта в Тригорском Анна Николаевна Вульф, которая скучала без озорника и дамского угодника Пушкина не меньше Арины Родионовны. «Александръ Сергеевичъ, я получила Ваше письмо и деньги, которые Вы мне прислали. За все Ваши милости я Вамъ всемъ сердцемъ благодарна – Вы у меня беспрестанно в сердце и на уме, и только, когда засну, то забуду Васъ и Ваши милости ко мне. Ваша любезная сестрица тоже меня не забываетъ. Ваше обещание к намъ побывать летомъ очень меня радуетъ. Приезжай, мой ангелъ, к намъ в Михайловское, всехъ лошадей на дорогу выставлю. Наши Петербур. летомъ не будутъ, они /все/ едутъ непременно в Ревель. Я Васъ буду ожидать и молить Бога, чтобъ он далъ намъ свидиться. Праск. Алек. приехала из Петерб. – барышни Вамъ кланяются и благодарятъ, что Вы их не позабываете, но говорятъ, что Вы ихъ рано поминаете, потому что они слава Богу живы и здоровы. Прощайте, мой батюшка, Александръ Сергеевичъ. За Ваше здоровье я просвиру вынула и молебенъ отслужила, поживи, дружочикъ, хорошенько, самому слюбится. Я слава Богу здорова, цалую Ваши ручки и остаюсь Васъ многолюбящая няня Ваша Арина Родивоновна. Тригорское. Марта 6». Во втором письме, как видим, Арина смотрится совсем иначе благодаря интеллигентности ее ghost writer. Она его на «вы», иногда на «ты». Он ее, разумеется, на «ты», как положено. Тон обоих писем сходный: ее ласка, любовь и забота о барине. По меньшей мере на одно ее письмо Пушкин ответил.

Последний раз он видел Арину в Михайловском 14 сентября 1827 года, за девять месяцев до ее смерти. Нет сведений, что он с ней повидался в Петербурге. Сбоку черновика стихотворения «Волненьем жизни утомленный» под датой 25 июня (1828 года) находим: «Фанни Няня + Elisa e Claudio ня». Фанни – это, по мнению М.А. Цявловского, проститутка, которую он, возможно, в этот день посетил, Elisa – название оперы в Петербургском Большом театре, на которой он побывал, а в середине крестик. Предполагается, что Пушкин узнал о смерти няни, которая незадолго до этого была взята из Михайловского в Петербург в услужение вышедшей замуж Ольге Сергеевне и, согласно одной из версий, простудилась по дороге. На похороны Пушкин не поехал, как, впрочем, и его сестра. Похоронил ее муж Ольги Николай Павлищев, оставив могилу безымянной. Принято считать, что «Няня +» означает у Пушкина в рукописи ее кончину[54]. Получается, что между проституткой и театром ему взгрустнулось о няниной смерти.